Микаэл Налбандян

Ни одной актрисы не показалось на маленькой, но удобной сцене, устроенной в огромном зале. Прискорбен был, конечно, этот признак азиатской отсталости, когда женщина в общественной жизни лишена всяких прав, но еще более огорчительным было то, что очень многие считавшие себя «патриотами» обскуранты видели в этом не более и не менее как национальную особенность.

Вторая часть театрального вечера понравилась Микаэлу несравненно больше. Студенты показывали комедию «О мои пропавшие пятьдесят золотых» из жизни тифлисских армян. Микаэл решил поощрить начинание студентов-армян и сделал это с присущей ему восторженностью:

«Вперед, всегда вперед! И одна песчинка не затеряется в огромной горе, и одна искорка может зажечь огонь, если будут благоприятствовать этому обстоятельству. Было б прекрасно, если бы наши соотечественники в таком месте, как Москва, пожелали хотя бы несколько раз в год видеть и слышать кое-что с театральной сцены; это будет для них новым стимулом, новым поводом к прогрессу…»

28 января, на следующий день после «наиболее значительной новости», господин министр народного просвещения получил письмо от господина министра внутренних дел, в котором полностью излагалось содержание жалобы Габриэла Айвазовского и представлялось его решительное требование:

«Дабы пресечь зло, рождающееся по причине продолжающегося распространения среди армян журнала «Юсисапайл» в его антирелигиозном и безнравственном направлении, архимандрит Айвазовский возбуждает ходатайство о прекращении этого издания в его нынешнем духе. А автора письма Налбандяна требует подвергнуть достойному наказанию по всей строгости законов».

Итак, противникам Налбандяна удалось привести в действие административную машину, которая будет действовать, даже когда Микаэл в камышинской ссылке уже будет лежать на смертном одре.

А еще через две-три недели от цензора «Юсисапайла» Берояна были затребованы объяснения по поводу «сеющих раздоры и неповиновение» статей.

Ранее мы уже имели возможность встретиться с Мкртичем Берояном. Это тот самый Бероян, который в Московском университете принимал у Микаэла Налбандяна экзамены на право преподавания в Лазаревском институте. Как видим, это давнишнее знакомство превратилось в настоящее сотрудничество. И если «Юспсапайл» создавался усилиями Назаряна и Налбандяна, то третьим действующим лицом в издании журнала был именно Мкртич Бероян, роль которого в этом деле и по сей день незаслуженно остается в тени.

…Он родился в Астрахани и учился в школе Серовбэ Патканяна. Другом детства и школьным товарищем Мкртича был Габриэл Патканян. Потом, когда семья Патканян, переехала в Нахичеван-на-Дону, пути Мкртича и Габриэла разошлись.

Пути разошлись, но дружба продолжала оставаться по-прежнему прочной и верной. Впоследствии она распространилась на Налбандяна и «Юсисапайл».

…Пока Мкртич Бероян готовил свою объяснительную записку, дело приняло более острый и опасный характер.

Враги, уже накалившие атмосферу вокруг «Юсисапайла» своими доносами и письмами, решили также выступить от имени всего общества, чтобы авторитетом общественного мнения подтвердить наветы Габриэла Айвазовского:

«Поклепы, возведенные на всех этих лиц, — речь идет об Арутюне Халибяне, Габриэле Айвазовском, Саргисе Джалаляне и других, — переходят в разряд тех преступлений, которые являются более задачами уголовного суда, нежели газетных статей», —

писал Степанос Паласанян и требовал, чтобы авторы, подобные Налбандяну, отошли от «Юсисапайла», поскольку они

«неустанно полны ужасной яростью то против одного, то против другого, посему и непрерывно сеют волнения, возмущения, раздоры и противоречия и стараются представить почтенных граждан врагами народа».

От этих напряженных и тревожных дней дошло до нас Свидетельство Степаноса Назаряна: