Микаэл Налбандян

Микаэл Налбандян — брату Григору.

Лето 1864 г.

«Мне известно, что происходит у нас дома. Я не хочу здесь повторять, потому что не желаю, чтобы о наших семейных делах знали люди, до которых вовсе они не касаются.

Ты мне написал о моих наследственных правах. Благодарю, брат, а я вовсе не знал, что тоже имею право. Но ты забываешь только то, что пользоваться этим правом никто еще не может. Малейший шаг с твоей стороны заставит меня вооружить брата Серовбэ законной доверенностью от меня, где я уступлю ему все свои права… И это я сделаю, чтобы оградить мою мать от оскорблений…

Присмотр за больным отцом не может быть тебе доводом… За ним смотрят не хуже тебя, и я на всякий случай сделал еще и свои распоряжения.

Когда я приеду, тогда довершим остальное… Не бойся, я не умру здесь и с божьей помощью надеюсь на скорое с тобой свидание».

«Получил от брата письмо. Ответил».

«Получил от брата Казароса письмо, в котором сообщает о смерти отца.

«Упокой, господи, его душу…»

Тюремный дневник

Напечатанный на превосходной бумаге сборничек назывался «Варденик» — «Розарий».

Но, честное слово, было в этой книжечке что-то отвратительное. Что-то неестественное. Нет, не просто фальшивое, а именно неестественное.

В своих написанных на классическом древнеармянском языке стихах монах Хорен Галфаян распространялся о «божественной, бестелесной любви».

«На всем теле появилась сыпь. Интересно, что скажет врач. Сегодня просил, чтобы вызвали».

«Болезнь не утихает. Тело мое опухает с головы до ног. Ночью лихорадило. Сна не было совершенно».

Тюремный дневник

Микаэл знал, был убежден, что не оставит без ответа эти жалкие вирши.

Но как?..

Он напишет свои стихи! Об Адаме, Еве, а еще о деве Марии. Напишет тоже на классическом языке и, самое главное, напишет как настоящий мужчина.

Двенадцать стихотворений и поэму «Приключения Праотца Адама» Налбандян озаглавил «Ахцмик». Так назывались тараканы, которые не пелись в великий пост.

…В этом цикле стихов со всем совершенством проявилось все богатство языка и мышления Микаэла Налбандяна, его могучий талант и высокий интеллектуальный уровень.

ВСПОМНИ МЕНЯ!

Заря, горящая над кущами,
росой умывшая цветы,
и солнце, медленно встающее
из тьмы, — о дева, это ты.
Когда в саду в весенний вечер,
изнемогая от огня,
спешишь к любимому навстречу —
ты вспомни в этот миг меня!
Когда под вишней на закате
присядешь с тем, кто сердцу мил,
и в опьяняющих объятьях
лишишься разума и сил,
когда в тиши польются речи,
опасной нежностью дразня,
и вспыхнет взгляд твой, щеки, плечи —
ты вспомни в этот миг меня!..

«Закончили 1864-й. Но с грустью. Интересно, что принесет новое, которое уже стучит в двери?

С Новым годом».

Тюремный дневник

1865-й принес новости, которые должны были нарушить однообразную жизнь узников Алексеевского равелина.

Император одобрил решение Сената относительно дел обвиняемых в сношениях с лондонскими пропагандистами, а также сам приговор сенатской комиссии:

НИКОЛАЙ СЕРНО-СОЛОВЬЕВИЧ, 29 лет. За участие в злоумышлении с лондонскими пропагандистами против русского правительства, за распространение заграничных сочинений их преступного содержания — лишить всех прав состояния и сослать в каторжную работу в крепость на двенадцать лет, а затем поселить в Сибири навечно.