Микадо. Император из будущего

В моем случае получается, что, во-первых, нельзя ставить лояльность выше профессионализма. Во-вторых, текущая компетентность не гарантирует будущей. Это еще если не учитывать низкой эффективности бюрократических систем как таковых. Достаточно вслед за принципом Питера вспомнить законы Сирила Паркинсона. Чиновник стремится множить подчиненных, а не соперников, и чиновники создают друг другу работу. Кажется, Паркинсон открыл свои законы, изучая рост зарплатных смет английского Адмиралтейства. За двенадцать лет наблюдений количество боевых кораблей, матросов и докеров сократилось вдвое, но при этом «могучий сухопутный флот» чиновников вырос в полтора раза. Так что, судя по всему, мне придется следить за эффективностью госаппарата очень и очень внимательно.

— Сражение возле озера Бива утверждаю. — Я решаю не распылять войска и переломить хребет Такахисе в ходе одной битвы. — Остальное доработать в недельный срок. Кто там следующий в приемной?

В очереди сидит весь наш финансово-экономический блок правительства. Сабуро Хейко, Самаза Арима и Хонда Хосима. По тому, как чиновники сгруппировались и вместе рванули ко мне в кабинет, я понял: дела плохи. Только не земельно-налоговая реформа! Я скрестил пальцы, но, увы, зря. Это она и была. Чиновники притащили мне объемный документ, озаглавленный «Тайко-но кэнти». И включал он в себя… Да чего только не включал! Землевладение и землепользование, обмер участков и создание единого кадастра, установление податных выплат. Проведение кэнти поручал специальным чиновникам при министерстве Хонды Хосимы. Они должны были разделить все земли на орошаемые, суходольные и приусадебные. Кроме того, вводились категории качества — лучшие, средние, плохие и худшие. Для каждой категории устанавливались свои нормы налоговых выплат рисом как всеобщим денежным эквивалентом. Реформа подразумевала введение единых унифицированных мер измерения площади и новой единицы измерения урожая.

Так, что у нас тут за единицы… Новый тан, состоящий из трехсот цубо, — это примерно одна десятая гектара. Есть еще тё, равный десяти танам, или гектару. Логика привязки земельной реформы к тану была обоснована вполне четко — с одного стандартного тана можно собрать примерно один коку риса, или тот объем еды, которым может кормиться целый год среднестатистический японец.

Средняя ставка рисового налога по стране составляет пятьдесят процентов. В завоеванных провинциях моим указом уровень податей был понижен в два раза, до одной четверти. Это, судя по выкладкам, привело и к росту рождаемости, и к увеличению товарооборота. Министры предлагали установить единый уровень натурального налога в одну треть и корректировать его по урожайности от году к году, усредняя цифры урожая за последние пять лет. В принципе подобный подход показался мне разумным. Реализация кэнти должна привести к серьезному увеличению документированного фонда сельхоз-земель и росту доходной части бюджета на двадцать-тридцать процентов. И это без особого возрастания налогового гнета на черноногих. Кстати, последних было предложено также проклассифицировать и разделить на две категории. Хадзурэ — безземельные крестьяне, имеющие право передвижения по стране и на работу по найму. И хомбякусё — податные крестьяне, прикрепленные к земле. Территориально-административной единицей хомбякусё становилась община, разделенная на пятидворки. Община же должна владеть землями общественного пользования — лугами, лесами — и выступать гарантом выплаты налогов.

Рисовый налог — это только половина доходной части бюджета. Есть еще торговые сборы, таможенные пошлины, платежи с ремесленных союзов дза, сеньораж, то есть эмиссионная прибыль от добычи драгоценных металлов и чеканки монет… Все это тоже было приведено в соответствующих разделах. В общем, весь оставшийся день с перерывом на обед я провел за расчетами и обсуждением с министрами реформ и бюджета. Наше совещание плавно перетекло в небольшую попойку — ведь, как говорится, в некоторых финансовых вопросах без пузыря не разберешься!

Глава 24 ОХОТА ЗА КРАСНЫМИ ЛИСТЬЯМИ

У японцев есть один любопытный термин — «сики канкаку». Означает он примерно следующее: у каждого сезона в году есть собственное, особое ощущение и переживание.

Зимой — это любование падающим снегом (юкими). Весной — это наслаждение от появляющихся цветов (ханами) и цветущей сакуры. Летом японцы радуются фейерверкам (ханаби). Ну а за осенью закреплены два особых ощущения — любование луной (цукими) и «охота за красными листьями». В конце октября — начале ноября природа расцветает всеми оттенками охры и багрянца, после чего начинаются момидзи мацури — праздники осенней листвы. Самые красивые виды на пламенеющие клены, конечно, открываются со склонов горы Арасияма в Киото. Столичные жители собирают корзинку с продуктами, бутылочками саке и отправляются на пикник.