Мифы, в которых нам жить

Второй тип реакции на ЛСД доктор Гроф назвал «психодинамическими переживаниями» и связал с тем слоем сознания, который Юнг определил как «личное бессознательное». В этих случаях ЛСД, по существу, приводит в действие перегруженное эмоциями содержимое психики, с которым обычно работает фрейдистский психоанализ. Мрачное напряжение и испуганное сопротивление рациональной оценке, характерные Для этого уровня, вызваны многочисленными неосознаваемыми путами нравственных, социальных и по-детски напыщенных защитных механизмов эго, неуместных в зрелом возрасте. Что касается мифологических сюжетов, с которыми профессиональные психоаналитики сравнивают такие внутренние конфликты — например, комплекс Эдипа или Электры, — то на самом деле в данном случае они вовсе не мифологичны. В контексте инфантильных биографических ассоциаций они не играют никакой анагогической, сверхличностной роли и представляют собой исключительно детские мечты, потерпевшие крах в результате подлинных или воображаемых запретов и угроз со стороны родителей. В фантазиях этого «фрейдистского» уровня появляются подчас традиционные мифологические персонажи, но и они остаются просто аллегорическими образами душевных противоречий — по наблюдениям доктора Грофа, чаще всего встречаются «столкновения полового влечения г религиозными табу, а также примитивные фантазии о демонах в аду или райских ангелах; все зависит от сказок, угроз и обещаний родителей» Психологические «узелки» личного бессознательного слабеют только после того, как человек деятельно переживет этот индивидуальный «психодинамический» материал вместе с его эмоциональными, чувственными и понятийными свойствами. Лишь после этого можно пуститься в дальнее внутреннее путешествие, перейти с биографического мелководья к подлинно сверхличностным (сначала биологическим, а после метафизическим и мистическим) глубинам.

Во время фрейдистского психоанализа и на «психодинамических» стадиях психолитического лечения пациенты «возрождают в памяти» укоренившиеся неосознанные схемы эмоций и поведения — и тем самым избавляются от них. Доктор Гроф заметил, что, когда такие личные воспоминания остаются позади, у больных появляются психологические и физические симптомы возрожденных переживаний совершенно иного характера — например, агония появления на свет: тот миг (наделе он растягивается на долгие часы) покорного и беспомощного ужаса, когда маточные мышцы внезапно сокращаются — а потом снова, и снова, без конца… Пациенты испытывают также более острые муки второго этапа рождения, когда раскрывается шейка матки и плод неумолимо выталкивается по родовым путям; движение сопровождается непрестанным усилением страха и агонии. Вершиной этого кошмара становится ощущение полного уничтожения — и тут вдруг свобода, свет!.. Острая боль, когда режут пуповину, пугающее удушье, пока кровь не находит новый путь к легким — и первый вдох, выдох, самостоятельное дыхание! «Пациенты часами мучались от боли и хватали ртом воздух, — пишет доктор Гроф. — Цвет лиц менялся от мертвенно бледного до лилового. Они катались по полу и корчились в сильных судорогах: мышечное напряжение вызывало спазмы и резкие подергивания. Частота пульса нередко удваивалась, сердцебиение становилось скачкообразным; наблюдалась тошнота, часто с рвотой и обильным потоотделением».

«Субъективно, — продолжает он, — эти переживания имели трансперсональный характер, то есть охватывали рамки намного шире сферы индивидуального организма и срока жизни отдельной личности. Подопытные отождествляли себя сразу со многими личностями или целой группой людей, иногда даже со всем страдающим человечеством в прошлом, настоящем и будущем. […] Наблюдаемые явления по природе своей намного фундаментальнее и многомернее, чем на фрейдистской стадии». Судя по описаниям, они действительно относятся к мифологической, сверхличностной сфере, поскольку не ограничиваются, как на фрейдистском этапе, событиями личной жизни, одновременно погружают в глубины и выводят наружу — к тому, что Джеймс Джойс назвал «значительным и постоянным в человеческих бедствиях».