Мифы Цивилизации

Все чаще гладь правдивого стекла
Ущерб души и тела отражает
И убылью усталых сил вещает:
«Оставь сомненья — старость подошла!»

Здесь совершенно недвусмысленно речь идет о стеклянном зеркале, впервые появившемся только на рубеже XV–XVI вв. (Первый в истории автопортрет написал с помощью стеклянного зеркала Леонардо да Винчи, умерший в 1519 г.)
Современник Петрарки Боккаччо (традиционные годы жизни 1313–1375) в Первом дне «Декамерона» пишет, что в 1348 г. Флоренцию посетила губительная чума. При этом он подробно говорит о том, что хотя чума пришла с Востока, но ее симптомы у больных в Италии резко отличались от симптомов чумы на Востоке: это была не простая, а бубонная чума. Но бубонная чума (по Карамзину — «язва с железою»), в отличие от простой, поразила Европу не в середине XIV, а в начале XVI в.

Данте Алигьери, которого и Петрарка, и Боккаччо считали своим учителем, родился за полвека до них (традиционные годы жизни 1265–1321). Однако великие просветители Италии первой половины XV в. — кардинал Николай Кузанский (Cusanus, 1401–1464) и Лоренцо Балла (1407–1457) ни единым словом не упоминают о Данте. Впервые цитирует Данте, причем как своего современника, Н. Макиавелли (1469–1527).
В своей «Божественной комедии» Данте упоминает загадочный «Пятьсот Пятнадцатый, вестник Бога», который весьма невразумительно толкуется комментаторами как зашифрованная словами перестановка римских цифр DXV (= 515) в слово DVX, под которым подразумевается некий «вождь» (итал. duce).
На самом деле речь идет, скорее, о 1515 годе — о Латеранском соборе и о папе Льве X Медичи, введшем тотальную европейскую цензуру. От нее пострадал и сам Данте. (Он был вынужден бежать из Флоренции, через год был заочно осужден на сожжение, провел около 20 лет в изгнании, где и умер.) Тем самым вероятная дата смерти Данте — приблизительно 1520 г.
Имя Данте уникально и может быть переведено как прозвище «проклятый, запрещенный католической церковью (итал. dannato)», присвоенное автору за «Божественную комедию» инквизицией в концеXVI века. Отметим, что жена Данте Джемма — из рода Донати (Donati), что тоже близко к прозвищу Dannati (Проклятые).
Произведения Данте Алигьери, созданные до «Божественной комедии», которую он написал уже в изгнании, так же как и его биографию, впервые опубликовал Боккаччо после смерти Данте.
Первым комментатором «Божественной комедии» был опять-таки Боккаччо. Боккаччо пишет (якобы в 1360 г.), что Данте выше всех поэтов ставил Гомера, хотя и не читал его, поскольку не знал греческого языка, а переводов Гомера на латынь еще не было (!). Такие переводы (а скорее всего, только что написанные произведения Гомера) появились после традиционной даты смерти Данте — не ранее конца XV века.
Данте в «Божественной комедии» упоминает о красной кардинальской шапке, однако такие шапки для кардиналов были введены опять же после традиционной даты смерти Данте.
Данте часто ссылается на своего друга Гвидо (итал. Guido). Прозвище Гвидо по-итальянски означает Наставник или Предводитель (по Боккаччо — Гвидо Кавальканти, что означает Предводитель Поющих Всадников, т. е. Поэт Поэтов). Да и биография Данте, согласно Боккаччо, просто изобилует благодетелями с именем Гвидо. Книгу о Троянской войне, откуда Данте и мог почерпнуть многочисленные подробности этой войны, написал по-латыни Гвидо де Колумна. Эта книга стала известной не ранее конца XV в. в печатном виде.
Гвидо де Колумна принадлежал к знаменитому в Италии роду Колонна (итал. Colonna), который остро соперничал за власть в Италии в XIV–XVI вв. с другим родом — Орсини(Orsini), основоположника которого графа Орсо упоминает Данте. Из традиционной истории известно, что соперничество этих двух родов было причиной двоепапства (двоевластия) в XIV в., закончившегося избранием папы Мартина V из рода Колонна в 1417 г. и последующим расколом церкви.
Данте в «Божественной комедии» упоминает Испанию и Австрию, названия которых впервые появились только в конце XV века.
Еще одного биографа Данте и Петрарки звали Леонардо Бруни (традиционно жил в 1374–1444 гг.), он же написал двенадцатитомную{!) «Историю Флоренции», изданную якобы в 1439 г., т. е. до начала книгопечатания, а на самом деле, скорее всего, не ранее второй половины XVI в. Знаменательно также, что в «Божественной комедии» фигурирует некий «сэр Брунетто» как один из наставников Данте. (В написанной в XVI в. «древнеримской» истории у Данте обнаруживается фантомный латинист-предшественник — епископ-раскольник Донат Элий, якобы написавший на 1000 лет раньше Данте первую латинскую грамматику в IV в.)
Добавим, что Боккаччо и Петрарка по традиционной истории прожили рядом 60 лет, но никаких реальных свидетельств их общения между собой в XIV веке в Италии нет.

Между временами Данте — Петрарки и Шекспира в традиционной историографии существует искусственный 300-летний разрыв. Однако если Данте в действительности творил на рубеже XV–X I вв., а его ученик Петрарка — в XVI в., то никакого стилистического разрыва в западноевропейской поэзии нет: учениками и последователями Петрарки по праву считаются глава «Плеяды» француз Пьер Ронсар (1524–1585) и итальянец Торквато Тассо (1544–1595). А в 90-х годах XVI в. уже публикуются сонеты Шекспира. Характерно, что при таком подходе естественным предшественником самого Данте в Италии оказывается правитель Флоренции и поэт Лоренцо Медичи (Великолепный, 1449–1492), поэзия которого несравненно уступает поэзии Данте.
Приведенный пример хронологического сдвига типичен для всего искусства эпохи «Возрождения», а по сути — эпохи гениальных «новоделов», т. е. создания «древнеримского» и «древнегреческого» искусства в XV–XIX вв. У великого Леонардо да Винчи (1452–1519 гг.), к примеру, также обнаруживается двойник в XIII в. — основоположник европейской математики Леонардо Пизанский, он же Фиванский (Флорентийский!) — Фибоначчи, давший Европе арабские цифры. По-видимому, именно Леонардо да Винчи и был реальным основоположником «возрожденной», а на самом деле настоящей новой итальянской культуры.
Когда же гораздо позже, в XVIII в., расцветает французская поэзия, то в монастырях тут же внезапно обнаруживаются творения труверов, «французских певцов раннего средневековья», а сборник песен вагантов «случайно обнаруживается» у баварских монахов-бенедиктинцев вообще только в начале XIX в., во времена Гёте, и тут же датируется XIII веком!
А.С. Пушкин в 1835 г. разоблачил мистификацию П. Мериме, издавшего в 1827 г. сборник своих стихов «Guzla» как якобы иллирийский (боснийский) эпос XIII в. Примеров искусственного «удревления» литературы можно привести немало.
Шедевры мировой литературы не становятся хуже от того, что их датировка может оказаться гораздо ближе к современности, но для восстановления реальной истории цивилизации просто необходимо вернуть гениальных авторов в их настоящее время…

ХУДОЖЕСТВА ЛИТЕРАТУРЫ
Художественная литература, начиная с Библии, продуктивно использует исторические сюжеты, но учебником по предмету история служить не может. Неокрепший ум подпадает под обаяние мастера слова и принимает на веру любую фантасмагорию. Так поэмы Гомера и Вергилия определили на сотни лет позиции сонма историков, предпочитающих удобства ссылок на авторитеты кропотливой аналитической работе. И вырастают поколения начетчиков и сторожей при музеях и архивах. Смотрят и не видят…
«Шримад Бхагаватам» бесстрастно констатирует: «Потребность в чтении заложена в людях от природы».
Отсюда, видимо, наше искреннее почтение к книге и писателю. А уж когда в СССР писателей нарекли инженерами человеческих душ, читатели уверовали в силу печатного слова как в божественное откровение. Надо признать, что литераторы умело насаждали и взращивали подобное, выгодное для них отношение читательских масс к литературе вообще и к членам Союза советских писателей в частности. Вспомним ударные попытки формирования положительного героя для подрастающего поколения… Почти весь перечень профессий освоили писатели… Но нет профессии миротворца на Земле.
Но мы об истории и литературе.
Мастерство Мишеля Турнье заставляет читателя легко перенестись во времена царя Ирода (роман «Каспар, Мельхиор и Бальтазар»). И будущий историк воспринимает без сомнения то, чего не могло быть в описываемое время:
…Двери распахнулись настежь, давая дорогу тележкам, уставленным блюдами и кастрюлями (с. 141)…
.. Соломон вывозил преимущественно оружие и боевые колесницы (с. 136)…
…Прислужники внесли большую стальную раму, пересеченную дюжиной вертелов, на которых жарились, истекая жиром, птицы… (с. 141).
… Вот тут-то и раздался скрежет цепей, ржавых болтов и смех навзрыд… (с. 204).

…Трюмы кораблей (с. 217) …на каждом судне было но слону… (с. 219).
Все эти тележки, боевые колесницы, стальная рама, скрежет цепей и ржавых болтов, трюмы кораблей, слон на корабле… вольная фантазия писателя. Он строит свой мир. Он волен в этом.
Но во времена Ирода не знали люди колеса, не делали железных цепей (на скоте железо, не золото), смастерить болт не могли. Не строили кораблей с палубой и трюмом, так как доски делать не могли. Плавали на плотах, на тростниковых лодках. А слон имеет массу 3–4 тонны…
Ни один смертный не прочитал всех священных книг.
И потому, что не все варианты библейских сказаний могли быть доступны И потому, что даже канонизированные книги были запрещены для чтения мирянам.

Вчитайтесь: