Мифы, предания, сказки хантов и манси

— Теперь ты говоришь острые и колкие слова. В Тяпарском городе Мужа с Размашистой Рукой ты в виде огромного филина, величиной с город, в виде огромного филина, величиной с деревню, села на прочный городской столб и бросила две рукавицы из кожи филина, на которых не было видно, как шов был шит и каким образом производилась работа. Ты сказала: "В тот день, как ты родился, я родилась, в тот день, когда я родилась, ты родился. Кровь от наших пупков попала в одно место". Зачем ты обманываешь меня, мужа, пришедшего в страну, куда не добраться даже зверю, чтобы я напрасно потерял глыбы золота, глыбы серебра? Тебя, женщину, говорящую острые и колкие слова, я разрублю на две части, чтобы ты плавала в крови!

Его жена сказала:

— Или в тебе сидит живой дух, или в тебе сидит живой менкв: я женщина, ходящая в простой обуви, я женщина, ходящая в простой одежде. Уже неделя прошла, как младшую дочь Кровавого Богатыря, старого Нянк-хуша, девицу, увезли к многочисленным мужам самоедской стороны.

Его брат прислушался: в каком-то месте распространяется шум от идущего богатыря, у неподвижной кожистой земли, мохнатой земли концы рукавов начинают дрожать, концы пол начинают дрожать[177]. Он вошел в сени. Если бы хороший плотник во время их сооружения не положил множества железных полос, не положил множества жестяных листов, половицы сеней не выдержали бы его тяжести. Он подошел к дверям, схватил дверь и, когда стал ее отворять за кольцо, вырвал ее вместе с петлями, со всем, что было на ней, и поставил ее в сторонку. Когда он вошел в дом, он сказал своему брату, сыну Мужа с Размашистой Рукой и Тяпарской женщины:

— Каких рабынь, исполняющих в доме разные работы, у нас нет в Тяпарском городе Мужа с Размашистой Рукой? Жил ли я, муж, обладающий силою в славных суставах рук, с какой-нибудь рабыней, исполняющей домашние работы?[178] Уже неделя прошла с тех пор, как Кровавого Богатыря Нянк-хуша младшую дочь, девицу, увезли к многочисленным мужам самоедской стороны. На гладком песке, намытом соровыми волнами, она там написала: к многочисленным мужам самоедской стороны меня увезли, ломая мне руки, ломая мне ноги. Когда прибудут оба сына Мужа с Размашистой Рукой и Тяпарской женщины, пусть они не ждут, пока вскипит кипящий котел, пусть они не ждут, пока поспеет долговременный котел.

Он стряхнул с себя сон и встал. Он пошел в большой дом, предназначенный для собрания воинов, и приказал своим воинам и сватам:

— Возьмите ваши лодки с берега!

Они спустились к реке, сели в лодки и отчалили. Жених сказал своему будущему тестю:

— Эй, тесть, выслушай меня как тесть! К тому времени, как мы вернемся с нашими головами с косами, выстрой суставчатой рукой новый частокол у твоего города из свежего дерева на место старого, который иструхлявел.

Его тесть крикнул в ответ:

— Сваты мои, выслушайте меня как сваты. Ваши головные кожи не везите напрасно к многочисленным мужам самоедской стороны, чтобы они у вас содрали; с вашими головами с косами вам не вернуться домой.

Младший муж обернулся:

— Эй, тесть, твой город Кровавого Богатыря, старого Нянк-хуша, весь пройду, извиваясь, подобно выдре с заостренным телом, и в таком виде его оставлю[179].

Старший муж ему сказал:

— Брат мой, сын Мужа с Размашистой Рукой и Тяпарской женщины, пока ты будешь извиваться в городе Кровавого Богатыря Нянк-хуша, подобно выдре с заостренным брюхом, многочисленные мужи самоедской стороны удалятся от того места, где они теперь находятся, на длину невода, удалятся на длину сети.

Тогда младший муж опять повернулся назад. Они сели и стали грести пальчатыми веслами, снабженными перекладинами наподобие пальцев, направляясь к многочисленным мужам самоедской стороны. Оба князя опускают весло в воду у носа лодки и вынимают его у кормы. В ямках, образованных в воде веслом, целую неделю вода кипела от собравшихся в изобилии ершей и чебаков.

Они ехали, ехали и у места, где ногами самоедских мужей протоптана дорожка, пристали. Многочисленных сыновей самоедских мужей глубоко сидящие лодки с водяной кормой лежат там перевернутые. И они вытащили свои лодки на берег, опрокинули их и пошли пешком. Младший муж бросил со своей головы шапку, она полетела в виде кукушки[180] и скрылась из виду. Многочисленные мужи самоедской стороны лежат около огня (многоязычного рта девы Тярн) и спят. Впереди, в пологе, у кедра, лежат двое богатырей-самоедов. И у самоеда старика Сос-Торума[181] имеется свой полог у корня другого кедра. В этом пологе он держит младшую дочь Кровавого Богатыря Нянк-хуша, девицу. Кукушка с маковки головы вернулась обратно и сказала: так и так.

Младший муж сказал многочисленным мужам своего воинского отряда, многочисленным мужам, составлявшим его свадебный поезд:

— Когда вы, мои триста мужей, пойдете, пусть не шевелится соринка, пусть не шевелится былинка!

Он прислушался, как они идут: действительно, не шевелится соринка, не шевелится былинка. Он сказал: