Мифы, предания, сказки хантов и манси

— Ха, ты не знаешь это дело? Эти женщина и мужчина, когда они жили в светлом человеческом мире, где ты жил, они в таком согласии и жили. Если жена говорит, муж слушает целую ночь, целый день. Если муж говорит, жена слушает целую ночь, целый день. Когда они ложатся спать и укрываются шубкой длиной с куртку, их рук не видно, их ног не видно. Когда наш великий небесный отец сделал малоснежную осень для собачьих ног, малоснежную осень для человеческих ног, муж отправился в лес по желанной тропинке белок. После того как он ушел, с улицы заходит женщина. "Ну, подружка, ты почему не ходишь в мой дом?" — "Как бы я пошла, муж ушел на охоту, дом останется один". — "Ну, подружка, заходи потом", — "Ну, иди, иди, я зайду". Когда та ушла, она говорит себе: "Ну, я пойду к тебе, но моему мужичку-то каково ходится в это время?" Муж ходил долгий век, ходил короткий век, приходит домой, дальше живут-поживают. Живут-живут, наступает лето, шиповник для сбора, черемуха для сбора поспевает. Жена собирается на желанную тропинку собираемой черемухи, собираемого шиповника. "Ну, муж, ты оставайся-ка дома, пока я хожу". Жена уходит на желанную тропинку собираемого шиповника, собираемой черемухи. С улицы заходит человек. "Ну, друг, один остался хозяином, что ли?" — "А как же, жена пошла по какой-то тропинке собираемого шиповника, собираемой черемухи. Дом остался один, я никуда не собираюсь". — "А ну, зайдем-ка, зайдем ко мне". — "Ну, иди, иди, может быть, потом зайду". Когда тот ушел, он говорит: "Ну, я пойду к тебе, а моей женушке каково там ходится, хорошо или плохо?" Жена ходила долгий век, ходила короткий век, приходит домой. Они беседуют вперед, они беседуют назад, садятся за еду с пивом, за еду с медовухой. Сделанная ими еда так насыщает, сделанный ими напиток так насыщает! Вот какова была их жизнь в светлом лунном человеческом мире. Теперь они попали в этот мир, их несет гладко, как по ветру, как по течению.

Олени подняли головы, побежали вперед. Шли они долгий век, шли они короткий век, пришли в какое-то место. Оказывается, там один человек таскает связку ушей, с плеча почти до земли свисает.

— Ха, что это за фокус?

Олени снова говорят устами хантыйского человека, языком хантыйского человека:

— Что за фокус? Это когда в светлом человеческом мире, где ты живешь, настанет кукольный век, настанет кукольное время, тогда мальчику, рожденному какой-нибудь красавицей, девочке, рожденной какой-нибудь красавицей, если попадет одно ухо из этой связки, то они будут слышать на расстоянии семи дней, на расстоянии шести дней — такие у них будут способности, такая у них будет сила.

Олени подняли головы, побежали дальше. Выбивают снежные комья величиной с черпак, снежные комья величиной с чашку. Долгий век шли, короткий век шли, снова приехали в одно место. Оказывается, человек носит на спине связку глаз.

— Ха, что это за фокус?

Олени говорят устами хантыйского человека, языком хантыйского человека:

— Что это за фокус? Когда настанет на свете кукольный век, настанет на свете кукольное время, тогда в светлом человеческом мире, где ты живешь, рожденной в будущем маленькой девочке, рожденному в будущем маленькому мальчику если попадет один глаз из этой связки, то они будут видеть на расстоянии семи дней, на расстоянии шести дней. Связка глаз для этого.

Олени подняли голову и побежали дальше. Выбивают снежные комья величиной с черпак, выбивают снежные комья величиной с чашку. Пока шли долгий век, пока шли короткий век, попали в лунный мир, где живут люди, попали в солнечный мир, где живут люди.

Шли долгий век, шли короткий век, приехал он на край своего города с богатыршей, приехал он на край своего города с богатырем[132]. Подъехал к дверям, встал с оленьих нарт, оленей повернул назад.

— Ну, объезжающие реки дорогие олени, объезжающие земли милые олени, поищите край своей реки, поищите край своей земли!

Погнал их мерзлым прутом, потом зашел в дом. Его жена, оказывается, сидит на нарах и что-то делает.

— Ну, жена, здравствуй!

Жена сидит, большого внимания не обращает, малого внимания не обращает на него. Он подошел ближе и говорит:

— Жена, здравствуй!

Жена ничего не слышит, продолжает работать. Подошел к коленям жены:

— Здравствуй, жена! Слышишь или нет?

Жена не вздохнула и не икнула. Он рассердился:

— Ну, рожденная без отца, без матери, человек и трех дней не ездил, а ты уже пришла к другой мысли, к другой думе!

Подошел и стукнул ее. Жена качнулась в одну сторону, начала ковырять в ухе.

— А-а-а, — говорит, — многие мои предки, ушедшие вперед, немногие мои предки, ушедшие вперед, покойники кричат в ухо[133].

— Это, наверно, я говорю так, как ушедшие в нижний мир покойники.