Мифы Первой мировой

В 1917 г. во французской армии потери ранеными от артиллерийских снарядов со­ставляли примерно 56 %, от вторичных снарядов (камней, обломков, комьев земли и т. п.) — 21 %, от ружейных пуль — чуть менее 12 %, ручными гранатами — 10 %, и минами — около 1 %. В маневренной войне 1918 г. потери от ружейных пуль незначи­тельно выросли — чуть менее 15 %, при 54 % потерь от артиллерии.

Таким образом, процент потерь резко изменяется в пользу пушек — теперь потери от артиллерийского огня стали втрое больше, чем от ружейного, а в последних сра­жениях — и более. Другими словами, поражающая способность артиллерийского снаря­да (а также мины и ручной гранаты) по сравнению с пулей возросла в 18 раз. Даже в 1918, при развитой авиации, танках и боевой химии, артиллерийский огонь причи­нил 68 % от общего числа потерь. Для американской армии 72 % ранений с точно установленным происхождением были нанесены артиллерийскими снарядами и лишь 28 % — пулями. Доля артиллеристов во французской армии выросла за войну с 20 до 38 % всей численности, саперов — с 5 до 9 %. Англичане получили 25 000 новых пушек и гаубиц, ремонт и переделанные — 9000, и более 1000 орудий — из США, всего свыше 35 000, более 200 млн снаряженных снарядов и мин, 10 млрд патронов.

Много позже, а именно в апреле 1940 г., И. В. Сталин, имевший успешный опыт применения тяжелых орудий в Гражданскую войну, назовет артиллерию «богом совре­менной войны». Для Западного фронта война станет современной еще в 1917—1918 гг. Всего за войну там было выпущено более 700 млн снарядов и мин, около 15 % из ко­торых не взорвались. Только в 1991 г. от оставшихся в земле боеприпасов погибло 36 человек, притом что каждый год уничтожается 900 т «эха войны». К артиллерии добавятся новые виды оружия, о которых пойдет речь в последующих главах.

«Чудо–оружие»: газы

Я решительно поддерживаю использование отравляющих газов против нецивилизован­ных племен.

Уинстон Черчилль, 12 мая 1919 г.

Ди–фенил–хлор–арсин в смеси с фосгеном, по пятидесяти процентов каждого, — дешевая штука, мы вооружаем теперь полицию этими гранатками, — сказал Роллинг.

Алексей Толстой, Гиперболоид инженера Гарина

«Попытайтесь вообразить себе ощущения и положение цветных войск, когда они увидали, что огромное облако зеленовато–желтого газа поднимается из‑под земли и медленно двигается по ветру по направлению к ним, что газ стелется по земле, за­полняя каждую ямку, каждое углубление и затопляет траншеи и воронки. Сначала удивление, потом ужас и, наконец, паника охватили войска, когда первые облака дыма окутали всю местность и заставили людей, задыхаясь, биться в агонии. Те, кто мог двигаться, бежали, пытаясь, большею частью напрасно, обогнать облако хлора, которое неумолимо преследовало их».

Так очевидцы описывают первую газовую атаку с применением хлора 22 апреля 1915 г.

Парадокс, однако, в том, что применение химического оружия не должно было стать сюрпризом для англо–французской армии. Больше того, союзники, точнее — французы, первыми применили 26–мм ружейные гранаты со слезоточивым газом (этило­вый бромацетат) еще в августе 1914 г. В каждой гранате было 35 г. газа, но на открытой местности он быстро рассеивался без видимого эффекта для противника, поэтому французы отказались от газовых гранат как бесполезных. Еще до войны сле­зоточивый газ поступил на вооружение парижской полиции и с 1911—1912 гг. исполь­зовался против грабителей банков.

Немцами снаряды со слезоточивым газом использовались 27 октября 1914 г. — в битве при Нев–Шапель. Профессор Вальтер Нернст предложил заменить в 105–мм снарядах взрывчатку на раздражающее слизистую оболочку вещество — сернокислый дианизидин, одновременно экономилась дефицитная к тому времени взрывчатка. К тому же густое облако облегчало пристрелку. 3000 снарядов были выпущены по британским солдатам, но те даже не заметили химической атаки. Тогда же 2–я немецкая армия внесла в список вооружения ближнего боя огнеметы (пошедшие в бой в феврале 1915 г.) и газометы.