Мифы Первой мировой

Например, с ноября 1917 г. по апрель 1918 г. (конец демобилизации) в ряды Красной гвардии и Красной армии, по сведениям А. М. Федорова, добровольно вступи­ли не более 40 000—50 000 солдат. В декабре 1917 г. силы советского прави­тельства, брошенные против Центральной рады, не превышали 4500 штыков при 20 орудиях, 40—50 пулеметах и бронепоезде, у рады — до 10 000 штыков и сабель. В боях за Екатеринослав красные войска потеряли… 10 бойцов убитыми и 20 ранены­ми. На всю Украину и Донскую область в начале 1918 г. приходилось… 15 000 красных бойцов (по оценкам Н. Е. Какурина и В. А. Меликова). В марте 1918 г. 1–й Московский советский Рогожско–Симоновский полк состоял из двух рот 85–го пехот­ного полка из солдат добровольцев старой армии, отряда Красной гвардии около 500 человек, 300 красноармейцев, поступивших в полк после 28 января, роты доброволь­цев из бывших военнопленных солдат австро–германской армии и роты добровольцев китайцев.

В это же время, по выражению Зайцова, «оперируя с начала мировой войны лишь группами армий и всеми вооруженными силами России, генерал Алексеев в Ольгинской оперировал отрядом, едва превышавшим по численности пехотный полк состава воен­ного времени». Численность Добровольческой армии тогда не превышала 4000 человек при 8 орудиях и не более 75 снарядах на орудие. Казаки Краснова имели 15—25 па­тронов на винтовку и от 5 до 20 снарядов на орудие. В Северной армии белых (1800 человек) пехота была необучена, на 75 % без шинелей и на 50 % — босая, артилле­рия (12 орудий) не имела лошадей. Пулеметчики в начале боя часто имели не более одной ленты, иметь две–три считалось «очень и очень благополучным».

В мировую войну, по данным Какурина, один пехотный полк в 3600 винтовок и 8 пулеметов за день боя расходовал до 2,5 млн патронов, а артиллерийская бригада в составе 36 легких орудий в 1916 г. за один день боя израсходовала 12 000 снаря­дов, т. е. примерно по 334 снаряда на орудие. В 1918 г. Реввоенсовет установил норму расхода патронов на дивизию в 200 000 патронов, 15 000 3–дм и по 1000 48–линейных и 6–дм снарядов в месяц. Даже при штурме Перекопа расход на пятидневную операцию не должен был превышать 30 патронов для стрелка, 57 снарядов для легко­го и 27 снарядов для полутяжелого орудия в день.

В 1919 г. дивизии белых в Сибири насчитывали, по оценке Будберга, 400—700—900 штыков, а полки — по 100—200 штыков, «нельзя наступать с растерянной артиллери­ей, почти без пулеметов и с остатками технических средств связи». В январе—феврале 1919 г. Белозерский полк насчитывал 62 штыка. Эриванский полк под Ца–рицыным насчитывал 400—500 человек с 6 тачанками. На Северном Кавказе белые роты доходили до 15 бойцов. В марте на северо–западе «незначительная группа партийцев в 50 человек не в силах была держать фронт протяжением до 60 километров». Весной 1919 г. против Колчака приходилось 30 штыков на версту. По дневнику Снесарева, для советской роты осени 1919–го типичен состав в 132 человека, налицо 32, при фактической проверке — только 18. Протяженность фронтов достигала 8000 (!) км против 1500 км восточного фронта мировой войны. Красной дивизии приходилось прикрывать фронт до 200 км. С. С. Каменев писал, что «вся южная кампания, в сущности, не имела подготовительного периода, и к решению пришлось приступить как‑то на ходу; без разработанного плана, с летучей группировкой частей и с неподготовленными частями». И даже в 1920 г., по словам Уборевича, против 1–й конной армии польская дивизия приходилась на участок в 40—50 верст. Летом того же года на 400 км фронта у наступающих красных приходилось около 92 000 штыков и сабель и 395 орудий, у поляков — около 72 000 штыков и сабель с 464 орудиями.