Мифы Ктулху

Тем временем Андерсон с нетерпением ожидал ответа и вместе с другими балаганщиками и обслугой луна-парка готовился к празднованию Хэллоуина. Дело было в Батли, небольшом городке в северо-восточной части Англии, на границе с Шотландией. Именно тогда, в двадцать седьмую ночь месяца, владелец «кунсткамеры» получил третье и последнее предупреждение. День выдался холодный и влажный, с моря дул сильный солоноватый ветер, вызвавший в памяти Андерсона неприятные образы.

Утром двадцать восьмого октября, проснувшись в мокрой от пота постели, Андерсон Тарп решил, что увиденный им невыразимый кошмар навеян вчерашней непогодой. От этого, однако, его воспоминания менее жуткими не стали.

Во сне он вновь побывал в затонувшем Р'лайхе, но на сей раз город предстал перед ним в грозной реалистичности, которой недоставало предыдущим видениям. Андерсон чувствовал на себе тяжкий груз океанической толщи, от которого, казалось, вот-вот раскрошатся кости, ощущал смертельный холод черной воды. Когда ему едва не выдавило глаза, Андерсон попытался закричать — и тогда ему в рот хлынуло море, разрывая горло, легкие и желудок сокрушительной массой, столь же плотной, как и металл. И хотя этот ужас длился всего секунду, Андерсон понял: в океанских глубинах, пред троном Повелителя Р'лайха, Великого Бога, на заре времени спустившегося на Землю с далеких звезд, он нашел собственную смерть, стал жертвой во имя всемогущего Ктулху…

Прошло четыре дня, но Тарп все еще содрогался при мысли о последнем сне. Впрочем, сейчас, провожая посетителей к выходу из шатра, он выбросил ее из головы. После этого Андерсон повернулся к единственному человеку, который не спешил уходить. Речь Тарпа звучала чисто механически; произнося ее, он освободил свой разум от всех мыслей, кроме необходимости разгадать главный секрет, который его брат унес с собой в могилу. Хайрам Хенли ответил ему взглядом, в котором читалось оскорбленное разочарование. Секунду помолчав, профессор заговорил:

— Это же надо, Гробница Великих Древних! Да вы настоящий шарлатан, сэр! — неприязненно произнес он. — Да я нашел бы куда более зловещие эпизоды в сказках братьев Гримм и разыскал бы больше раритетов на чердаке моей тетушки! Я надеялся, что ваша, с позволения сказать, экспозиция представляет хоть какой-то интерес, но, похоже, я ошибся. — Глаза посетителя саркастически блеснули за стеклами очков.

На какое-то мгновение сердце Андерсона застучало чаще обычного, но он постарался взять себя в руки. Может, настал тот самый долгожданный момент истины?.. Может, все-таки стоит попытаться?

— Вы несправедливы ко мне, сэр. Более того, вы задели мои чувства! — с театральным гневом, которому научился за долгие годы общения с балаганщиками, выпалил он. — Неужели вы действительно поверили, что я выставлю на всеобщее обозрение бесценные археологические находки? Разве стал бы я помещать их здесь, перед ордами бестолковых обывателей, из десяти тысяч которых лишь один распознает их, не говоря уж о том, чтобы по достоинству оценить?! Подождите!

С этими словами Андерсон нырнул в отгороженный участок шатра, где находились раритеты Гамильтона, и через несколько секунд вернулся с бронзовой статуэткой размером с ладонь. Очертаниями вещица походила на продолговатого, безглазого кальмара. Однако, несмотря на отсутствие даже относительного сходства с каким бы то ни было земным существом, смотрелась она на удивление зловеще. Андерсон почтительно протянул статуэтку бывшему профессору.

— Что вы скажете об этом? — поинтересовался он. Выбрав наугад этот предмет из числа прочих в коллекции своего покойного брата, Андерсон надеялся, что он действительно может представлять «научный интерес».

Его выбор оказался в высшей степени удачным. Хенли буквально впился в статуэтку глазами; выражение его лица стало постепенно меняться. Он принялся внимательно разглядывать «музейный экспонат», после чего произнес:

— Это обитающее в глубинах Земли существо, Шудд-Мьель, или нечто в том же роде. Сходство удивительное, и вещь, безусловно, весьма древняя. Отлита из бронзы, но скорее всего изготовлена ранее бронзового века. — Интонация Хенли неожиданно смягчилась. — Где вы её взяли?

— Значит, она вас все-таки заинтересовала? — улыбнулся Тарп, не зная, что ему делать: то ли все объяснить, то ли вообще отказаться от объяснений.

— Конечно, заинтересовала, — кивнул Хенли, и чересчур поспешно. — Я действительно был к вам несправедлив. Это в высшей степени любопытная вещица! У вас… у вас есть еще что-нибудь подобное?

— Всему свое время, — ответил Тарп, воздев руки в примиряющем жесте, с трудом сдерживая нестерпимое желание озвучить крайне важный для него вопрос. — Во-первых, кто вы такой? Вы же понимаете, что мои… вещи не предназначены для праздного любопытства, ведь они…