Мифы Ктулху

Вы – солдаты, искатели приключений. Вы знаете, как наступают полки драгун, как неистовствует овеваемое ветром море. Но страх – настоящий, пробирающий до мурашек, ужасающий страх – вам неведом. А вот мне довелось познать это запредельное чувство, и вряд ли кто-то еще изведает подобный ужас, покуда легионы тьмы не хлынут из адских врат и мировой пожар не поглотит всех нас.

Я расскажу вам эту историю, ибо это было много лет назад и на другом конце света, к тому же никто из вас никогда не видел человека, о котором я вам рассказываю. Не видел – и не увидит, и не узнает.

Вернитесь вместе со мной через годы к тому дню, когда я, безрассудный юнец, сошел в гавани с маленькой лодки, высадившей меня с корабля, проклял грязь, царившую на грубой пристани, и зашагал по причалу к замку, куда меня пригласил старый друг, дон Винсенте да Лусто.

Дон Винсенте был необычным и дальновидным человеком – сильным и смелым мужем, чьему взору открывались виды, недоступные его современникам. Возможно, в его жилах текла кровь тех древних финикийцев, которые, как рассказывают, в смутные эпохи правили морями и строили города в далеких землях. Его судьба была странной, но он был удачлив – мало кому пришли бы в голову подобные схемы обогащения, да и еще меньше народу на этом поприще достигло бы успеха. Ведь его поместье находилось на западном побережье темного, таинственного континента, озадачивавшего исследователей, – Африки.

У небольшой бухты он расчистил угрюмые джунгли, построил свой замок и склады и безжалостной рукой стал изымать богатства земли. У него было четыре корабля: три небольших судна и один вместительный галеон. Они курсировали от его владений к городам Испании, Португалии, Франции и даже Англии, груженные редким лесом, слоновой костью, рабами; тысячами диковинных богатств, которые дон Винсенте добыл торговлей и завоеваниями.

Да, дикая авантюра, еще более дикий быт – и все же он смог бы создать империю и в этой помраченной земле, если бы не крыса Карлос, его троюродный брат… Но я забегаю вперед в своем рассказе.

Все внимание сюда, господа, – пальцем, обмакнутым в вино, вывожу я на столешнице приблизительную карту. Здесь находилась маленькая гавань, а здесь – широкие причалы. Вот тут, по небольшому склону с хижинами, похожими на склады, с каждой стороны шел причал, а вот здесь он упирался в широкий, неглубокий ров. Через него проходил узкий разводной мост, а затем шел высокий частокол из бревен, врытых в землю. Он опоясывал весь замок по кругу.

Сам замок, построенный по образцу другой, более ранней эпохи, был прочным, но не отличался изяществом линий. Он был сложен из камня, привезенного издалека; годы труда и тысячи негров, работавших под плетьми, укрепили его стены, и теперь, в завершенном виде, он выглядел почти неприступным. Таково было намерение его строителей, ведь на побережье свирепствовали берберские пираты, и перспектив туземного бунта было более чем достаточно.

Вокруг замка было расчищено пространство радиусом примерно в полмили, а через болотистую землю проложили дороги. Все это требовало огромного количества труда, но рабочей силы в тех краях хватало. Один щедрый подарок вождю племени – и он самолично погонит к вам своих людей. А уж португальцы знают, как заставить дикаря любить цивилизованный труд!

Менее чем в трехстах ярдах к востоку от замка протекала широкая, но мелкая река, которая впадала в гавань. Ее название совершенно вылетело у меня из головы. Это было напрочь дикарское название, и я никогда не мог произнести его.

Я обнаружил, что был не единственным другом, приглашенным в замок. Похоже, что раз в год или по какому-то особому поводу Винсенте привозил в свое одинокое поместье множество веселых компаньонов и кутил с ними несколько недель, чтобы компенсировать тяготы и одиночество остальной части года.

Была уже почти ночь, когда я ступил под своды замка; пиршество было в самом разгаре. Мне уделили немало внимания, со всех сторон меня оживленно привечали уже знакомые люди и влекли в самую гущу чужаков, чтобы я со всеми перезнакомился. Признаться, я был слишком утомлен, чтобы принимать участие во всеобщем веселье, так что ел и пил без активного участия в беседах, слушал тосты и разглядывал веселый люд.

Я знал прелестную племянницу дона Винсенте – Изабеллу. Именно она была одной из самых существенных причин, по которой я принял приглашение приехать в этот тропический ад. Карлоса, троюродного брата дона Винсенте, я тоже знал и недолюбливал – это был скользкий, склочный тип, смахивающий на проныру-хорька. Здесь же пребывал старый мой приятель Луиджи Веренца из Италии и его сестрица-кокетка Марсита, по обыкновению строившая глазки мужчинам. Еще присутствовали невысокий коренастый немец, который представился как барон фон Шиллер, Жан Дезмарт, гасконский курносый дворянин, и дон Флоренцо де Севилья – тощий, смуглый, неразговорчивый человек, величавший себя испанцем и носивший рапиру почти такой же длины, как он сам.

Были там и другие мужчины и женщины, но за давностью лет всех их имен и лиц я точно не упомню.