Мифы Ктулху

Мак-Грат одобрительно кивнул и стал пристально рассматривать окружающие деревья. И вот он наконец нашел то, что искал: слабое клеймо на огромном кипарисе, едва узнаваемый древний знак. Давным-давно он сам оставил этот след. Уверенно шагнув в ту сторону и ухватившись за низко свисающую ветвь, он опустил ноги в грязную зеленоватую муть; ряска облепила подошвы его ботинок, но выше не поднялась. Он стоял на сплющенной скале — или, вернее, на целом нагромождении скальных обломков. Верхний камень лежал прямо под спокойной поверхностью воды. Заметив далеко в тени болота еще один разросшийся кипарис, Мак-Грат устремился прямо к нему, ступая очень осторожно, переходя от одной скользкой глыбы к другой, держась за ветви, с трудом различимые в темноте.

Они пересекли болото, следуя отметкам, которые служили ориентирами. Мак-Грат снова задумался, что вдохновило прокладчиков этой тропы много лет назад привезти издалека огромные камни и закопать их в грязь. Должно быть, они приложили огромные усилия, требующие определенных технических навыков. Зачем индейцы построили дорогу к Забытому острову? Видимо, и сам остров, и холм, и пещера имели для краснокожих какое-то обрядовое значение; возможно, это место также было их убежищем от более сильного врага.

Они продвигались медленно; один неверный шаг — и коварная трясина поглотит вмиг, утянет на дно. Впереди кое-где между деревьями выглядывал остров — небольшой холм, окруженный наносным песком. Сквозь листву виднелась скала, отвесно вздымавшаяся над берегом на пятьдесят-шестьдесят футов. Цельная глыба гранита возвышалась над ровным песчаным участком. На вершине скалы едва ли произрастала хоть былинка.

Мак-Грат был бледен, дышал быстро и прерывисто.

Когда они вышли на пляжную полосу, Али с сочувствующим взглядом достал из кармана маленькую бутылочку.

— Выпей коньяку, эфенди, — предложил он, а потом в типичной арабской манере поднес бутылку прямо к губам. — Это пойдет тебе на пользу.

Мак-Грат знал, что Али счел его усталость результатом недавней нагрузки. Однако сам он лишь смутно помнил все трудности и опасности, которые пришлось преодолеть. Он не был истощен усилиями — его глодали эмоции, бушевавшие внутри: мысль о Констанс Бранд, чей прекрасный облик преследовал его в беспокойных снах в течение трех лет. Он отхлебнул из бутылки, не чувствуя вовсе вкуса напитка, и вернул ее Али.

— Ну давай же!

Стук собственного сердца почти оглушал его, когда он продирался сквозь удушающе густую растительность у основания скалы. Наконец на серой каменной стене над зеленым поясом мелькнул странный символ, который он видел много лет назад; тогда он привел его и Ричарда Болвилля к тайной пещере. Мак-Грат отодвинул в сторону плотно сплетенные лианы и папоротники — и охнул, увидев тяжелые железные ворота, встроенные в узкий проем в гранитной стене.

Пальцы Мак-Грата дрожали, касаясь металла; за спиной он слышал тяжкое дыхание Али: казалось, волнение белого человека передалось и арабу. Руки Мак-Грата коснулись трех выступов, расположенных треугольником, — они лишь слабо прощупывались и были невидимы невооруженным глазом. Бристоль попытался унять нервную дрожь и нажал на выступы так, как велел ему Болвилль. Тотчас же он почувствовал, как те слегка поддаются под его пальцами. Затаив дыхание, Мак-Грат схватил болт, вставленный в центр двери, и потянул. Смазанные маслом петли бесшумно двинулись, и дверь открылась.

Они оказались в широком тоннеле, который заканчивался другой дверью — фактически решеткой из железных прутьев. В тоннеле не было темно; он был чист и просторен, а в потолке пещеры были проделаны отверстия, чтобы впускать свет. Перед отверстиями были установлены защитные сетки от насекомых и рептилий. Мак-Грат увидел что-то за железными воротами и помчался по тоннелю; его сердце едва ли не выпрыгивало из груди. Али поспешил за ним.

Зарешеченная дверь не была заперта. Она распахнулась, едва Мак-Грат толкнул ее. Он застыл неподвижно — настолько сильные эмоции ошеломили его.

Его глаза ослепил золотой блеск: солнечный луч, проскользнув вниз под углом через одно из отверстий в каменной крыше, ярко вспыхнул на великолепной копне золотистых волос девушки, мирно спящей на резном дубовом столе, подложив под щеку руку.

— Констанс! — сорвался с мертвенно-бледных губ Мак-Грата страстный оклик.

Эхо подхватило его зов. Девушка подняла голову. Она выглядела удивленной. Руки ее взметнулись к вискам, рыжие волосы заструились по плечам. У Мак-Грата закружилась голова. Ему показалось, что девушка плывет в ореоле золотого света.

— Бристоль! Бристоль Мак-Грат! — воскликнула она с отчаянием и недоверием. Затем обхватила его своими белыми руками в яростном объятии, словно боялась, что он всего лишь призрак, который скоро исчезнет.