Мифы древней Скандинавии

На корабле был устроен шалаш, убранный кумачовыми тканями, а потом туда же принесена скамья, покрытая стегаными матрацами и подушками из византийской парчи. Всем этим убранством и шитьем одеяний руководила старуха-богатырка, мрачная и здоровенная, она должна была убить девушку, согласную отправиться на тот свет — недаром ее именовали «ангел смерти». Конечно, «ангел смерти» — это арабская интерпретация прозвания старухи, но мы узнаем, на кого из персонажей скандинавской мифологии она походит более всего: это великанша Хель, воплощение смерти. И жрица из фантастического храма в Биармии со своими помощницами напоминает эту старуху, которой также помогали ее дочери.

Настал черед доставать умершего из временной могилы, и араб видел, как почернел труп от холода той страны. Умершего обрядили в парчовые одежды с золотыми застежками, соболью шапку и поместили в шалаш, подперев парчовыми подушками. Ему опять принесли набиз, и фрукты, и ароматические растения, а с ними — хлеб, мясо и лук: умерший продолжал пировать, как и живые.

Настал черед жертвоприношений, и первой принесли собаку, рассекли ее пополам и бросили в корабль. Потом принесли оружие умершего и положили рядом с ним. Затем привели двух лошадей и принялись гонять их вокруг ладьи; мы помним, что конские состязания устраивались и во время календарных действ, но конь и собака — обычные проводники на тот свет у многих народов. Поэтому и коней убили у погребальной ладьи, а мясо их бросили внутрь корабля. Затем настала очередь двух коров, а также курицы и петуха.

Тогда к погребальному кораблю собираются все родственники умершего — так же, как к ладье Бальдра собрались все асы, альвы и даже великаны. Они ставят вокруг свои шалаши и играют на сазах — лютнях. Девушка же, что согласилась быть убитой, в роскошном уборе ходит из шалаша в шалаш и там наслаждается любовью с родственниками умершего. При этом каждый из родичей просит ее передать умершему, что он совершил это из любви к нему.

Затем вновь убивают собаку и отрубают голову петуху, бросая ее по одну сторону корабля, а тело — по другую. Нам уже знаком этот ритуал: таинственная старуха, провожавшая героя Хаддинга на тот свет, перебросила петуха с отрубленной головой через некую стену, и он там ожил; приносимые у корабля руса жертвы должны были достичь того света и там ожить.

Наконец в пятницу, в день похорон, когда солнце стало клониться к закату, девушку подвели к подобию ворот, и русы трижды поднимали ее к этим воротам, чтобы она заглянула сквозь них, и та говорила что-то на своем языке. Любопытный араб спросил у переводчика о ее словах, и узнал, что девушке открылись видения иного мира. Первый раз она увидела своих отца и мать, второй — всех умерших родственников, наконец — своего господина. Он сидел в прекрасном саду, и с ним были его мужи и отроки — старшая и младшая дружина, он звал к себе девушку, и та велела вести ее к нему. Тогда она взяла курицу и также отрезала ей голову, швырнув за «ворота».

Мы знаем из скандинавских мифов, что за ворота вели в загробный мир, они назывались Вальгринд, и за ними была Вальхалла. Там и сидел со своей дружинои умершии рус, а вечнозеленое мировое древо, с которого текли медвяные потоки, могло и у араба вызвать ассоциации с райским садом. Вообще мусульманский рай был в чем-то близок чертогу Одина. Это тоже был воинский рай, в нем наслаждались, в первую очередь, праведники, павшие за веру Аллаха, и их услаждали вечно юные гурии, подобные валькириям Отца павших.

Но вот настало время отправляться к хозяину, и сопровождавшие девушку дочери «ангела смерти» повели ее на корабль. Та отдала два браслета страшной старухе, а два ножных кольца — своим спутницам. Русы подставили свои ладони, чтобы девушка взошла на погребальную ладью. Туда же пришли русские мужи со щитами и палками и подали девушке кубок с набизом. Та запела над кубком и выпила его, а переводчик сказал Ибн-Фадлану, что она прощается со своими подругами. Ей же поднесли другой кубок, она долго пела песню, чтобы оттянуть время, старуха же торопила ее войти в шалаш к своему господину.

Наконец старуха втолкнула девушку в палатку, и за ней последовали шесть родичей умершего. Там, прямо перед трупом, рассказывает изумленный араб, они осуществили свои права любви, а затем уложили девушку рядом с господином, держа ее за руки и за ноги. Тогда настал черед «ангела, смерти», и она затянула веревку на шее несчастной, велев двум мужам взять ее концы, сама же стала вонзать кинжал ей меж ребер. Тем временем другие мужи били палками о щиты, чтобы не слышно было предсмертных стонов и другие девушки не боялись стремиться за своими господами.