МИФы

— И все? — презрительно фыркнул Ааз. — Блестяще! Из вас с Плохсекиром выйдет отличная команда тактиков.

— Ладно, так научи меня! — огрызнулся я. — А что узнал ты?

— Можно много лет изучать военную теорию — и не узнать ничего, — строго ответил мне наставник. — Но я постараюсь дать тебе самое важное в двух словах. Чтобы оценить вражеские силы так, как мы делаем сейчас, запомни два слова: «Сэм» и «Док».

— «Сэм» и «Док», — послушно повторил я.

— Некоторые предпочитают запоминать «Мачете», но мне нравятся «Сэм» и «Док», — добавил как бы в сторону Ааз.

— Восхитительно, — поморщился я. — А теперь скажи мне, что это значит.

— Это чтобы лучше запомнить перечень сведений, — пояснил Ааз. — «Мачете» означает Местонахождение, Активность, Численность, Единоначалие, Тактическая Единица. Это, конечно, прекрасно, но предполагает отсутствие у разведчика всякой способности к суждению. Я предпочитаю «Сэм» и «Док». Это означает: Сила, Экипировка, Мобильность и Дислокация, Организация, Коммуникация.

— А, — произнес я, надеясь, что он не ждет от меня запоминания всего этого.

— Так вот, пользуясь этой канвой, — продолжал Ааз, — давай подытожим, что же мы пока увидели. Численность: их очень много, достаточно много, чтобы не было смысла пытаться подсчитать точно. Мобильность: в текущее время они просто сидят на месте.

— Все это я и сам разглядел, — язвительно заметил я.

— Однако главный ключевой момент, — продолжал, игнорируя мое ехидство, Ааз, — заключается в их вооружении и экипировке. Когда смотришь на них, учитывай как то, что у них есть, так и то, чего у них нет.

— Как-как? — переспросил я.

— У них множество пеших ратников, то есть пехоты, есть кое-какая артиллерия в виде катапульт, есть лучники, но ничего даже смутно напоминающего кавалерию. Это означает, что когда они тронутся, то будут передвигаться медленно, особенно в бою. Нам не придется опасаться никаких стремительных обходов с флангов; эта армия будет ползти не быстрее улитки.

— Но, Ааз… — начал было я.

— Что же касается дислокации и организации, — невозмутимо продолжал он, — то они рассеялись по всей равнине, вероятно, оттого, что так легче добывать продовольствие. Впрочем, опять же, это демонстрирует их беззаботность, нежелание собирать свои силы в кулак. Думаю, мы можем представить их организацию как набор рот или батальонов под командованием двух-трех офицеров на каждую воинскую часть, подчиненных руководству верховного предводителя или генерала.

— Ааз… — снова начал я.

— Коммуникации, кажется, самое уязвимое их место, — упрямо гнул свое Ааз. — Если армия таких размеров не будет координировать свои передвижения, то попадет в большую беду. Если они действительно используют для передачи сообщений сигнальные вышки и гонцов, то мы, возможно, сумеем вставить им палки в колеса.

— И что же все это означает? — перебил наконец я.

— Хм-м? О, это в общих чертах характеризует силы, с какими мы воюем, — невинно ответил Ааз.

— Знаю, знаю, — вздохнул я. — Ты уже не один день твердишь, что сформируешь план после того, как увидишь, с какими силами мы воюем. Ну вот, ты теперь увидел. Каков же план? Как мы сможем их разбить?

— Никак, малыш, — тяжело признал Ааз. — Если б я увидел какой-то способ, то сказал бы тебе, но я его не увидел и поэтому продолжаю смотреть.

— А может, его и нет? — осторожно предположил я.

Ааз вздохнул.

— Я начинаю думать, что ты прав, малыш. И если так, то это значит, что нам придется сделать нечто такое, чего мне действительно не хочется делать.

— Ты имеешь в виду сдаться? — искренне поразился я. — После того как закатил мне ту большую речь об ответственности и…

— Тпру, — перебил Ааз. — Я ничего не говорил о сдаче. Мы сделаем нечто иное. Мы…

— Глип!

Этот не оставляющий места для сомнений звук долетел до нас из-за ската холма. Там, в заросшей кустами лощине, мы оставили моего зверька.

— Малыш, — простонал Ааз, — да заставишь ты наконец этого глупого дракона сидеть тихо? Сейчас только и не хватало, чтобы он привлек к нам целую армию.

— Верно, Ааз! — согласился я, уползая как можно быстрее назад.

За гребнем холма я тотчас поднялся на ноги и, низко пригнувшись, шмыгнул в этой позе вниз по склону. Ползание представляется мне как небыстрым, так и неудобным средством передвижения.

В силу обычной уже для нас процедуры мы привязали Глипа к дереву… большому дереву, после того как он несколько раз успешно выдирал с корнем меньшие. Незачем и говорить, он не пришел в восторг от этой идеи, но, учитывая деликатный характер нашей текущей работы, это было необходимо.

— Глип!

Теперь я уже видел его, нетерпеливо натягивающего конец веревки. Однако, удивительное дело, он для разнообразия не пытался добраться до меня. Изо всех сил он пытался добраться до стоявшего на некотором расстоянии от его дерева большого куста… или до чего-то скрытого в кустах!

На лбу у меня внезапно выступил холодный пот. Мне пришло в голову, что Глип, возможно, обнаружил одного из разведчиков вражеской армии. Это было бы скверно и само по себе, но еще хуже казалась возможность того, что этот самый разведчик мог по-прежнему быть где-то тут.