МИФы

Всё там, казалось, было выкрашено в убийственный черный цвет. (Наверное, «убийственный» — неудачное слово. Но тем не менее.) Прошу заметить, когда я говорю «всё», я имею в виду всё. Мостовая, стены, черепица крыш, все выдерживалось в одной и той же маловдохновляющей цветовой гамме. Может быть, сами по себе черные обертона не показались бы чересчур зловещими, если бы не архитектурные украшения, торчавшие, казалось, везде, куда ни глянь. Все коньки крыш и карнизы украшались каменными драконами и змеями наряду с неизбежными горгульями и, конечно же, летучими мышами. Здесь я имею в виду не просто летучих мышей, а ЛЕТУЧИХ МЫШЕЙ!!! Больших летучих мышей, маленьких летучих мышей, летучих мышей с полуразвернутыми крыльями и других, с широко развернутыми крыльями… ЛЕТУЧИХ МЫШЕЙ!!! Общим у них было (помимо черного цвета), кажется, только одно — рты, полные острых, как иглы, зубов, — образ, ничуть не прибавлявший уверенности моему и без того уже нервничавшему отряду. Я и сам чувствовал нарастающее напряжение, когда на улице нас обступали эти свирепые украшения. Идя мимо них, так и ждешь, что каменные фигуры оживут и ринутся на нас за пинтой-другой к обеду.

— Веселенькое местечко, не правда ли? — спросила, поглядывая на крыши, Маша.

— Не хотел бы жаловаться, босс, — вставил, прибегая к откровенной лжи, Гвидо, — но я бывал на кладбищах, с виду более приветливых.

— Да будете вы наконец держать язык за зубами! — зарычал я по возможности сквозь плотно сжатые губы. — Помните о наших личинах.

Я и впрямь прибег к заклинанию личины, когда мы вступили в город, но, стремясь поберечь магическую энергию, всего лишь окрасил наши глаза в красное. Если кто-нибудь из прохожих, а их попадалось немало, случайно заметил бы наши невампирские зубы, нам была бы крышка. Впрочем, кто знает, возможно, и нет. Мы все еще не разобрались, почему встреченная нами по дороге парочка так меня испугалась, но я не собирался основывать успех нашей миссии на хрупкой надежде, что целый город пустится наутек при виде наших незамаскированных физиономий.

К счастью, мне не пришлось заниматься магической возней с нашим гардеробом. Если мы чем и выделялись, так это некоторой сероватостью по сравнению с большинством вампиров на улице. Хотя многие из них выглядели довольно молодыми, едва ли старше меня, но комплекцией и ростом значительно друг от друга отличались. Разодеты они были в самые что ни на есть цветастые и броские наряды, какие я когда-либо имел неудовольствие видеть. Они криком приветствовали друг друга, забегая в таверны и выбегая обратно.

Уже наступила ночь, тучи рассеялись, показалось усыпанное звездами ночное небо, и верные своему призванию вампиры, кажется, наслаждались ночной жизнью.

— Если здесь все вампиры, — сказал, игнорируя мое предупреждение, Гвидо, — то где же те, у кого они промышляют кровь?

— Насколько я могу судить, — ответила Маша, тоже пропустив мимо ушей мой приказ заткнуться, — они покупают ее в бутылках.

Она указала на небольшую группу вампиров, сидевших на невысокой стене и весело пускавших по кругу бутылку с красной жидкостью. Несмотря на наше знание особенностей этой местности, я предпочел бы думать, что пили они вино. Столкнувшись с неумолимым логическим выводом, что распиваемое ими пойло подразделялось по группам, а не по градусам, мой желудок совершил быстрый переворот и падение куда-то вправо.

— Если вы закончили рассматривать местные достопримечательности, — прошипел я, — то давайте попытаемся найти этого Диспетчера, пока кто-нибудь не пригласил нас пропустить по стаканчику.

И с этими словами я увел прочь своих слегка притихших помощников, кивая и махая по пути веселящимся вампирам. На самом-то деле все это выглядело довольно забавно, и у меня могло бы возникнуть искушение присоединиться к общему веселью, если бы не настоятельность нашего поиска… и, конечно же, тот факт, что они были вампирами.

Следуя инструкциям, полученным мною от парочки на дороге, мы без всякого труда нашли контору Диспетчера. Оставив Гвидо на стреме, мы с Машей смело поднялись по лестнице и вошли в кабинет Диспетчера.

Каким бы странным ни показался мне Блут, я не был готов к лицезрению помещения, в которое мы вступили.

По стенам вытянулись сотни стеклянных картин, изображавших движущихся живых существ, — было такое впечатление, что глядишь на вереницу аквариумов. И самое ужасное, они рисовали эпизоды чудовищного насилия и неописуемых действий, совершаемых с явно беспомощными жертвами. Общее воздействие не было ни успокаивающим, ни приятным… определенно, такое мне не хотелось бы видеть на стене у себя дома.

Эти картины так заворожили меня, что я не заметил самого Диспетчера, пока тот не поднялся из-за стола. Наверное, «поднялся» — неточное определение. На самом-то деле он спрыгнул на пол с кресла, бывшего изначально высоким, но сделанным еще выше посредством подложенной на сиденье подушки.

Он заспешил к нам, сияя широкой улыбкой и протягивая руку.