МИФы

— Да, Скив! Поняли! — раздался дружный хор голосов. Даже Трутень заметно повеселел.

Брови Банни взмыли верх, а на лице застыл вопрос, который она не осмелилась озвучить: почему?

А правда заключалась в том, что я не хотел ударить лицом в грязь. Необходимо довести занятия до конца. Если мои ученики начали позволять себе вольности — значит, виноват я сам, потому что не сумел добиться выполнения своих требований. Ладно, отныне будем жестче…

А еще у меня в голове звучал голос моей матери, а она всю жизнь была учительницей — причем учительницей замечательной: «Если они засунут себе в носы по горошине, неужели это будет твоей виной лишь потому, что ты не велел им не делать этого?»

Не знаю. Может, и будет. Но попробовать надо. И ученики, и чувство собственного достоинства требовали от меня подобного решения.

Глава 17

Да это же ты сам!..

Барон фон Рихтгофен

— А-а-а-р-р-р-г-х!

Во внутренний двор, где я проводил занятия продвинутого уровня по левитации, ворвалось нечто огромное и фиолетовое.

Нечто подлетело к моим ученикам, которые вместе с несколькими неодушевленными предметами в данный момент висели над землей на разной высоте. Трутень моментально утратил сосредоточенность и тяжело рухнул вниз. Мелвин, наоборот, взметнулся к верхушкам деревьев. Толк взвизгнул от радости и устремился по воздуху в сторону непонятного пришельца.

Три извергини издали дружный вопль — который, впрочем, тотчас оборвался, — а потом вскинули руки, словно призывая духов. Фиолетовый силуэт завис у меня над головой.

— Вот это да! — прогремел знакомый голос.

Корреш, усмехнулся я про себя.

— Девочки, помогите ему опуститься на землю, это мой старый приятель.

— Вот как? — удивилась Джинетта. — Ах да, конечно, как я могла такое забыть. Извините, мистер тролль, давайте я вам помогу.

— Лучше я, — оттолкнула ее Полони.

— Как скажешь, — ответила извергиня.

Троллю помогли плавно опуститься вниз. Скажу честно, я был до известной степени рад его видеть, а предшествующий обмен репликами сошел за обмен любезностями.

Прошедшая неделя стала суровым испытанием для моего терпения — по ряду причин. Мне так и не удалось вычислить злоумышленника. Я продолжал подозревать Трутня, главным образом потому, что он единственный не явился ко мне с признанием. В пользу этой версии говорил и тот факт, что из всех моих подопечных лишь экс-капрал имел опыт обращения со взрывными устройствами. Хотя чисто с внешней стороны Трутень не давал поводов даже для малейших подозрений — держался с предельной учтивостью, проявлял трудолюбие и готовность к сотрудничеству.

Впрочем, остальные вели себя точно так же. Более того, каждый словно задался целью доказать мне, что он — или она — самый упорный, самый трудолюбивый, самый дисциплинированный из всех моих учеников, да что там — наилучший во всей вселенной. Одно плохо: ребятам явно недоставало усердия по части сотрудничества и взаимопомощи. Взаимное недоверие успело пустить глубокие корни и с трудом поддавалось искоренению. Даже извергини — и те стали соблюдать дистанцию между собой. Все это ужасно мешало и не давало сосредоточиться. Мой урок стал походить на некий бесконечный танец, в процессе которого участники все время меняются партнерами.

Увы, мои подопечные стремились танцевать лишь со мной или с Банни. Они постоянно требовали исключительного внимания к своей особе. Я уже почти полностью исчерпал запас идей и предложений, основанных на личном опыте. Признаюсь честно, кое-что пришлось позаимствовать даже из шоу Магического Канала. Например, трюк со стеклянным шаром: как его извлечь из гнезда рогатой хорьковой змеи и не стать при этом жертвой ее зубов.