Мифотворец

Лена едва не врезалась в него и покачнулась от легкого приступа головокружения. Она пила кофе, чтобы не заснуть, и теперь была донельзя усталой и взбудораженной одновременно. Странное ощущение. Она будто отстранилась от происходящего, и все вокруг казалось совершенно нереальным. И неудивительно, она ведь работала помощником бога врачевания, который – как выяснилось – мог при желании становиться богом, поражающим заболеваниями. Следовало скорее удивляться, что вообще хоть что-то еще казалось реальным.

– Что случилось? – спросила она.

– Слишком медленно, – в голосе Пеана слышалось раздражение.

– Вы уже помогли многим людям. Даже вы можете работать с ограниченной скоростью. Вероятно, вам следует отдохнуть?

Лена не знала, нуждаются ли подобные существа в передышке. Несмотря на раздражительность, Пеан оставался таким же энергичным, как в самом начале. За все это время он не съел ни кусочка крекера, не выпил ни глотка воды, однако даже если его тело не могло устать, вероятно, утомился разум.

Пеан резко развернулся к Лене.

– Мне не нужен отдых.

Он говорил тихо и сердито, и Лена напряглась в ожидании еще одного наказания. Она выдохнула с облегчением, когда Пеан не потянулся к кадуцею.

– Тогда что не так, мой господин? – Лена понадеялась, что вежливое обращение смягчит его гнев. – Вы помогли десяткам людей, и в благодарность все они присягнули вам в верности. Кроме того, вы приняли вызовы уже троих богов.

Первым на Пеана напал Порча. За ним пришли Молчание и Разрушитель. С ними Пеану тоже пришлось попотеть, но в конце концов он одолел их и присвоил большую часть их последователей. По мнению Лены, Апофеоз работал именно так, как ему полагалось, но Пеан явно так не считал.

– Пока я лишь реагирую, – пояснил он. – Ко мне приходят больные или раненые люди, и я исцеляю их. Мне бросают вызов боги, и я сражаюсь с ними. Нельзя достигнуть настоящего Апофеоза пассивно. Нужно действовать агрессивно.

Будучи онкологом, Лена понимала разницу между пассивным и агрессивным лечением.

– И как же исцелять агрессивно, мой господин?

Вместо ответа Пеан открыл дверь и вошел в кабинет. Лена последовала за ним.

На столе сидела привлекательная женщина с прямыми светло-каштановыми волосами. На ней красовались очки в черной оправе и серьги-кольца. Зимнюю куртку и рубашку она сняла заранее, оставшись в джинсах, ботинках и белой майке. На плече у нее была потрясающая татуировка – детально прорисованная реалистичная голова индийского слона с узором из извилистых переплетенных синих линий на фоне розовато-сиреневой шкуры. Как врач Лена не одобряла татуировки. По ее мнению, слишком высок был риск инфекции. Но она вынуждена была признать, что эта татуировка великолепна. Однако приблизившись к пациентке, Лена поняла, что с восторгами поторопилась: кожа вокруг рисунка покраснела и опухла.

Пеан со скучающим видом посмотрел на татуировку, после чего перевел взгляд на женщину и выдавил улыбку.

– Как твое имя? – спросил он так равнодушно, будто ответ его ничуть не интересовал.

– Тера, – неуверенно отозвалась женщина и посмотрела на Лену.

Та попыталась ободряюще ей улыбнуться.

– Тебя беспокоит татуировка, – сказал Пеан.

Тера кивнула.

– Я закончила ее пару дней назад, и все было нормально. Я постоянно хожу в один и тот же салон, раньше никаких проблем не было, но вчера вечером она начала чесаться и… – Она умолкла.

– Я могу облегчить твой дискомфорт, – проговорил Пеан, – но взамен ты должна поклясться мне в верности и прийти, когда я тебя призову. Ты согласна?

Все это он проговорил без воодушевления, словно актер, которому надоела роль.

– Да, если хотя бы половина того, что про вас говорят, правда, то…

– Все, что про меня говорят, правда, – перебил Пеан. – А теперь, пожалуйста, не двигайся.

Вынув из кармана кадуцей, он коснулся им татуировки. Жезл засиял золотистым светом, но тут женщина резко втянула воздух, будто кадуцей причинил ей боль. Пеан нахмурился и сосредоточился. Сияние стало ярче, а женщина закричала. Отшатнувшись от кадуцея, она накрыла татуировку ладонью, словно тот ее обжег.

Лена не могла понять, что происходит. Неужели Пеан в таком скверном настроении, что по оплошности причинил женщине вред вместо того, чтобы исцелить ее. Лене захотелось схватить Пеана за руку и оттащить его от пациентки, чтобы он не ранил ее еще сильнее, но она заколебалась, опасаясь реакции рассерженного Пеана на ее вмешательство. Однако теперь Пеан выглядел скорее заинтересованным, чем сердитым. Он осторожно взял Теру за запястье и убрал ее ладонь с плеча. Кожа выглядела здоровой, но татуировка уже не изображала слона. Форма и цвета менялись. Появился новый рисунок – перед мольбертом стояла девушка и рисовала, похоже, Пеана.

Все время, пока трансформировалась татуировка, Тера кривилась от боли, однако когда перемены завершились, она выдохнула с облегчением, словно боль утихла. Теперь она удивленно взирала на новый рисунок у себя на коже.

– Кто это? – спросила она, потом взглянула на Пеана. – Она ведь вас рисует, да?

Пеан улыбнулся и наклонился, чтобы присмотреться к татуировке поближе.