Мифология «голодомора»

«Если в 1931 г. план хлебосдачи для Клетского района был установлен в 17,9 тыс. т, то в 1932 г. он составил 36, тыс. т. Нижне-Чирскому району в 1932 г. установили план хлебозаготовок в 52 тыс. т, в 5,1 раза больше, чем в 1931 г. Такое резкое повышение хлебозаготовительных планов было обусловлено благоприятными погодными условиями 1932 г., которые в этих районах позволяли вырастить хорошие урожаи зерновых культур. Именно страх крестьян перед огромными размерами установленных для их колхозов планов хлебозаготовок тормозил ход уборки урожая»[190].

Последний вывод, безусловно, имел место. Но какими благоприятными условиями можно объяснить повышение плана хлебосдачи в 5 раз?! Что, гектар принесет 250 пудов вместо обычных 50? И потом, если планы по районам были повышены в два, три, пять раз — то почему государственный план остался на уровне прошлого года, а потом был снижен? Куда делись выкачанные из деревень дополнительные тысячи и десятки тысяч тонн? Куда вообще делся урожай? Не весь же он осыпался в ходе уборки?

Сколько стоит сердечное согласие?

Есть и еще один очень интересный вопрос: этот повышенный в три-пять раз план зафиксирован где-нибудь в областных документах? Или только в районных?

Это отнюдь не праздный вопрос, поскольку именно на стыке район — хозяйство система теряет четкость и начинает дрожать дымным маревом. Потому что одним хозяйствам спускали план больше намолоченного, но с другими поступали куда более гуманно.

…Естественно, каждое хозяйство хочет скостить себе план. Но как это сделать? Довольно простой способ — доказать, что у тебя в хозяйстве неурожай, хлеба нет и не предвидится. Однако одного лишь заявления мало, не то все бы были такие умные. Именно с этой целью сидят в райцентре разные контролирующие инспекции и управления.

И тем не менее, в некоторых районах, как гласят сводки ОГПУ, сокрытие урожая стало массовым явлением. Не повсеместно, а именно в некоторых районах — это важно.

Один из самых распространенных способов сокрытия — списание части посевов как погибших. Еще один способ — преуменьшение урожайности. В обоих случаях можно убить сразу двух зайцев: во-первых, уменьшается план, а во-вторых, появляются «мертвые центнеры», не фигурирующая ни в каких документах «неучтенка», которой правление колхоза может распоряжаться, как захочет.

Но дело в том, что ни первую, ни вторую операцию невозможно провернуть без сердечного согласия с районными властями. А как достигается сердечное согласие? Неужели только за счет горьких жалоб на жизнь? В кино, может быть, и так — а в реальности соловья баснями не кормят.

Масштабы явления просто поражают воображение. Вот, например, несколько примерчиков сводки ОГПУ по Нижне-Волжскому краю:

«В результате понижения сведений об урожайности только по 5 колхозам 4 районов укрыто 4885 ц. С 96 297 га посевов двух кантонов АССРНПукрыто свыше 30 тыс. ц хлеба…»

Получается в среднем по 100 т хлеба на колхоз в первом примере. Если брать записанную в инструкции одну треть сбора, то каждый из колхозов скостил себе план на 33 тонны. А два обозначенные кантона уменьшили задание по хлебосдаче на 500 тонн. Соответственно, в первом случае у каждого хозяйствующего субъекта появилось по 66 тонн неучтенного зерна, во втором — по 1000 тонн.

«…В Костаревском колхозе урожайность ржи была определена в 4 ц 1 га… Обмолоченные 96 га ржи дали 64[191] ц зерна, т. е. 6,7 ц с 1 га. Секретарь колхоза, давший в МТС эти сведения, получил за это от сельских организаций (сельсовета, правления колхоза) выговор. Ему заявили: „Ты подводишь сельсовет и правление“».

Этому секретарю еще повезло. А случалось, что и привлекали к административной ответственности.