Мифологические поэмы

Миф об Оресте и Электре в западноевропейской литературе XVIII-XX вв

Среди античных сюжетов можно выделить, наверное, три, которые пользовались особым вниманием в западноевропейской литературе. Это — мифы об Антигоне, Эдипе, Оресте и Электре. Последний из них был наиболее популярен в том варианте, который он принял в софокловской трагедии "Электра". Ее переводили французский гуманист Лазар де Баиф (1537), венгерский епископ Петер Борнемисса (1558), корифей нидерландской литературы Йост ван ден Вондел (1639; вероятно, с латинского), причем уже Борнемисса не слишком придерживался оригинала, стараясь приблизить текст к реалиям венгерской жизни своего времени, а ван ден Вондел придал трагедии Софокла дополнительный динамизм в духе барокко[850].

В XVIII в. Оресту и Электре было посвящено 9 драм, 5 опер и даже 1 балет, причем внимание уделялось преимущественно Электре. Далеко не все из этих произведений находились на таком художественном уровне, который мог бы обеспечить им внимание современников, не говоря уже о потомках. В качестве курьезного примера безразличия к исконной античной проблематике можно привести роль, которую заставил играть Электру либреттист моцар-товского "Идоменея" (1781): здесь брат и сестра находят приют на Крите, причем Электра выступает в качестве возлюбленной царевича Идоманта, а соперницей ее является некая Илия, дочь Приама, тоже невесть как попавшая на Крит...

Впрочем, правда страстей вообще не очень волновала авторов XVIII века, и персонажи античной трагедии, одетые в пудренные парики и обращающиеся друг к другу не иначе как "мадам" и "мсье", должны были производить достаточно странное впечатление. Самое же главное, ни один из драматургов этого времени не мог допустить и мысли о сознательном матереубийстве. Эгисф — другое дело, здесь речь шла о мести узурпатору, лишившему Ореста законного престола, и самый изощренный заговор заслуживал внимания. Соответственно у Вольтера в его "Оресте" (1750) значительно смягчен образ Клитеместры[851]. С самого начала в ней чувство матери борется с супружеским долгом по отношению к Эгисфу, и она то с ужасом слышит о мнимой смерти Ореста, то, узнав правду, просит сына пощадить ее нового супруга. Орест вроде бы соглашается уступить матери, но Электра побуждает его к мести, и когда он заносит меч над Эгисфом, он случайно смертельно ранит Клитеме-стру, бросившуюся защищать мужа. В отчаянье осознав, что он наделал, Орест, не дожидаясь вмешательства Эриний, повинуется приказу богов, карающих его изгнанием в Тавриду. Устранив из трагедии проблему сознательного матереубийства, Вольтер, естественно, лишил образ Ореста его внутреннего содержания, заменить которое не в силах достаточно запутанная история появления будущего мстителя у дворца его убитого отца.

Более естественно выглядит развитие действия у итальянского драматурга и публициста Витторио Альфьери (1749-1803), у которого прекрасное знание античности органически соединялось с преданностью героическому идеалу человека, вступающего в борьбу с тиранией[852]. Соответственно в своем "Оресте" (1-я постановка — 1781 г.) Альфьери отказался от более или менее хитроумного заговора, непременно сопутствовавшего появлению Ореста на новой европейской сцене. Возвращающийся на родину Орест не прибегает к маскировке, а сам открывается Эгисфу. Вследствие этого он, вместе с Электрой и Пиладом, попадает в темницу и приговаривается к смерти. Однако заключенным удается освободиться, и Орест сражает Эгисфа. Что касается матери, то ее он убивает, охваченный жаром мести, видя, как Клитеместра оплакивает любовника, бросившись на его труп. Таким образом, в фигуре Ореста у Альфьери справедливая месть тирану совмещается с матереубийством, совершенным под влиянием слейой страсти, — в этом нетрудно увидеть отзвук как трактовки образа у Еврипида, так и некоторое ее предвосхищение в драмах XX века.

Не остались равнодушны к судьбе Ореста и Электры и драматурги XIX в., в том числе А. Дюма, переложивший "Орестею" (1856), которая не стала лучшим его произведением. Большего внимания заслуживает трагедия Леконта де Лиля "Эринии" (1873), известная, в частности, тем, что из написанной к ней музыки Ж. Массне в репертуар всех певцов мира вошла знаменитая "Элегия".