Миф об идеальном мужчине

– Как обычно, Клавочка, – сказала Наталья Ивановна несколько более холодно. Обиделась, что Клавдия не поддержала беседу, а схватилась за телефон.

Клавдия проворно достала со своего стеллажа ее обычные сердечные средства и попыталась загладить свою вину:

– А из косметики выбрали что-нибудь?

– Куда уж мне косметика, Клавочка! – кокетливо сказала Наталья Ивановна. – Это только молодым нужно. Старым – зачем… У старых все позади.

У бабульки были розовенькие щечки, тщательно ухоженные руки, прическа, и шея всегда старательно задрапирована шарфиком. Наталья Ивановна точно заняла бы первое место в конкурсе красоты среди бабулек.

– Вот вы кокетничаете, Наталья Ивановна, – сказала Клавдия с умеренной и оттого еще более располагающей фамильярностью, – а на самом деле вы очень красивая. Купите крем от морщин!

И они обе засмеялись.

Наталья Ивановна взяла еще крошечный тюбик мази, помогающей от трещин на пятках.

– Попробую, – сказала она с сомнением. Тюбик был не из дешевых.

Клавдия выбила чек и опять посмотрела на телефон. Как назло, и народу в аптеке почти не было, даже отвлечься невозможно.

– До свидания, Клавочка! – попрощалась Наталья Ивановна. – Приду теперь только в субботу, и скорее всего с Ашхен. Мы, правда, уже три дня не разговариваем. Поругались.

– Из-за чего? – спросила Клавдия с улыбкой.

– Из-за Ельцина! – провозгласила Наталья Ивановна строго и направилась к выходу.

Повеселевшая Клавдия смотрела ей вслед.

Уличная дверь неожиданно широко распахнулась, и здоровый мужик в джинсах и короткой кожаной куртке, чуть не сбив Наталью Ивановну с ног, пробормотал галантно:

– Пардон, мадам, – и придержал дверь Ларионов.

Наталья Ивановна неодобрительно посмотрела вверх, ему в лицо, неизвестно чему улыбнулась и стала спускаться по крутым ступенькам. Клавдия видела в окне ее приседающий все ниже зонт.

Ларионов. Господи, что же теперь делать?

Глядя прямо на нее смеющимися серыми, как сегодняшний дождь, глазами, он протопал к ее окошку и сказал:

– Дайте мне что-нибудь от простуды, насморка, кашля, головы, желудка, печени, поясницы, мозолей, бессонницы и похмелья. – Он неторопливо перечислял все это и смотрел ей в лицо. В ее невозможное, красное, перепуганное лицо, и непонятно было, что он там видит, кроме истеричной радости и безграничного смущения.

– Запомнили? – спросил он. – Или повторить?

– Что? – спросила Клавдия.

– Положи что-нибудь на прилавок, – не меняя тона, весело приказал он. Ему почему-то приятно было, что она так смутилась и покраснела. Вот дурочка… – Открой коробку, достань бумажку и читай ее. Как бы мне. Улавливаешь? Или с трудом?

Клавдия послушно достала аспирин и вынула инструкцию.

– Зачем мы это делаем, Андрей? – спросила она шпионским шепотом. – В зале никого нет…

– На улице есть, – сказал он, и из его глаз пропал смех, остался только дождь. – Твоего соглядатая вполне можно не посвящать в нашу нежную дружбу. Так будет только лучше, как ты считаешь?

– Что? – опять спросила она.

Никогда он ее такой не видел. Красная, неловкая.

Это из-за него, что ли?!

Он присмотрелся повнимательнее.

Она упорно отводила взгляд и смотрела куда угодно, только не на него.

“Боится она меня, что ли?”

От этой мысли он пришел в раздражение.

– Клава, – сказал он, – посмотри на меня. Я заехал спросить, как у тебя дела, и заодно мальчонку посмотреть, который тебя караулит.

– Посмотрел? – спросила Клавдия, сворачивая бумажку раз и еще раз.

– Посмотрел, – сказал он. – Мне поговорить бы с тобой. Не на ходу. Давай вечером созвонимся, договоримся, как нам встретиться, только чтобы ты “хвоста” за собой не привела.

– “Хвоста”? – переспросила она и быстро на него взглянула.

– Я тебя научу, как от него уйти, – повеселев от ее взгляда, сказал он. – Ты сообразительная, ты сумеешь. О'кей?

– О'кей, – согласилась она. – Как хорошо, что ты приехал, Андрей! – добавила она неожиданно. – А я весь день проторчала около телефона.

– Почему? – совершенно искренне спросил он.

– Потому что ты должен был позвонить, балда! – сказала она быстро и свернула бумажку еще вдвое.

Однажды она сказала ему, что он – слон. Он, конечно, был слон, но не до такой степени.

– Ты ждала моего звонка? – недоверчиво спросил гениальный сыщик Ларионов.

– Ждала, – призналась она.

Пропади все пропадом. Разве один раз за десять лет она не может сказать человеку, что ждала его звонка?

Он молчал, она снова быстро на него взглянула и покраснела еще гуще. Господи, ну почему она такая идиотка?!

– Ладно, – сказал он тихо. – Ладно, это мы с тобой потом обсудим. Ты только будь вечером поосторожнее, Клава. Хорошо? Я не смогу вечером за тобой приехать. Я завтра точно смогу, а сегодня у меня никак не получается. Уж я крутил, крутил… Так что ты… повнимательнее, и вечером я позвоню… – Он постепенно притормаживал, понимая, что говорит слишком быстро, и она посмотрела ему в лицо.

– Только обязательно позвони, – попросила она серьезно.

– Да, – сказал он тоже очень серьезно. – Да. Как только приду домой.

Это прозвучало обещанием, и он понял это.

Очень давно – годы – он никому и ничего не обещал.