Миф о вечной любви

Крайнего она не застала. Жалко. А ведь столько удалось выяснить, Саньке не терпелось рассказать. Михайлов согласился, что информация из офиса сотовой связи необычайно полезная, следователь должен ее оценить, но не сегодня. Наступало вечернее время, Санька попросила отвезти ее к маршруткам, он предложил другое направление:

– Отвезу тебя домой, надо восстановить силы…

Неожиданно девушка, еще минуту назад воплощавшая спокойствие, гневно сверкнула глазами и в категорической форме заявила:

– Я обязана работать. Иначе мне останется выйти на панель, чтобы вытащить из ямы сестру, Глеба и себя.

– В таком случае я покупаю тебя на весь период панельного режима, – нашелся господин шеф.

– Я пошутила, – опомнилась Санька.

– Я тоже. Не понимаю, чего ты злишься? Автобусы стояли две недели, постоят еще. Сколько надо, столько и простоят. Зарплату тебе будут платить…

– Я привыкла получать деньги за выполненную работу, а не даром.

– Как хочешь.

5

– А все-таки, почему вы не возражали, когда он вас уволил? – вернулся к изначальному вопросу Юрий Петрович. – Неужели нельзя было доказать, что не вы заложили шефа Варгузову, а кто-то другой?

Как только Андрей узнал, кто пожаловал к нему с утра пораньше, маска эдакого разбитного, острого на язык и слегка циничного парня с него слетела. А без маски человек уязвим, потому что открыт, его настроение легко читается, значит, видны и его страхи. Конечно, Андрей растерялся, оттого стал более естественным и беспокойным, что не соответствовало описаниям бухгалтера и коллег, с которыми виделся Юрий Петрович. Кстати, он содержал квартиру в идеальном порядке, да и вкус у него отличный, отметил про себя Крайний.

– А зачем? – Андрей заходил по комнате с кружкой кофе. – Бесполезно было оправдываться. Рудольф… из тех людей, которые не любят разбираться. Ну, выяснил бы, и что? Уволил бы и того, кто настучал, и того, кто доказал свою невиновность. В какой-то момент я понял, что дошел до точки, когда работодателя не выносят. Поэтому вел себя соответственно, ведь он все равно испортил бы мне репутацию, так что же, уйти и не сказать пару ласковых?

Хорошая квартирка, удобная. Крайний вспомнил свою молодость – вот жили… по коммуналкам, по частным домам, без газа и водопровода, но не тужили. И работа была в радость. И в позе «чего изволите» не стояли. Глаза Юрия Петровича наткнулись на два чемодана, стоявшие в углу за стеклянным столиком, – сразу и не заметишь. Андрей нервно отреагировал на этот, как ему показалось, разоблачительный взгляд:

– Ну, да, да, я собрался уехать, а что, нельзя? Мне нужно устраиваться на работу, а разгружать вагоны или улицу мести я, извините, не хочу. Полагаю, я способен на большее… Скажите честно, вы меня подозреваете?

– Нет.

Андрей не удовлетворился ответом, подозрительно сощурился, показывая всем своим видом: баки заливаешь, старик, хочешь меня подловить. И сам с дерзостью юноши напомнил:

– Но ведь у меня мотив.

Непроницаемый Юрий Петрович уставился на него, затянув пугающую Андрея паузу, во время которой с сожалением думал, что нынешним молодым парням не хватает мужественности.

– Повторяю, – сказал он, – вас не подозреваю. А Борис?

– В смысле? – непроизвольно вытирая рукавом халата лоб (время-то утреннее, одеться не успел), произнес Андрей с некоторым облегчением. – Мог ли он убить Ию и Рудольфа, да?

– Именно.

– Мне трудно судить. Я же с ним… вы сами видели. Борис врезался в Ию как дурак, честное слово. Да, красива. Богиня из глянцевого журнала. Но если разобраться, божественного в ней – как во мне женственности. Она же легла под Рудольфа не только в прямом смысле, в переносном тоже. Делал он подлость, Ия помалкивала. Потакала ему много…

– Я не о любовных отношениях патрона с ней спросил, они мне ясны, – перебил Крайний. – Я спросил о Борисе.

Андрей опустил взгляд в кружку, болтал ею, будто остужая, и, выпятив нижнюю губу, раскачивался. Может, это помогает ему думать?

– Нет, наверное, – пожал он плечами, а потом раздраженно бросил: – Не знаю! Я могу ручаться лишь за себя.

Ну, хоть не перевел стрелки на коллегу, дабы себя выгородить. К изумлению Андрея (он все же до конца не верил следователю), Юрий Петрович распрощался с ним, пробыв совсем недолго.

А чего здесь торчать? Едва Андрей, только поднявшийся с постели, открыл дверь квартиры, Крайний разочаровался: не он. Убил высокий и сильный мужчина, ни Варгузов, ни Андрей не обладали ни ростом, ни достаточной силой. Опять-таки у Глеба Нефедова все параметры убийцы налицо: он рослый, да и достаточно силен, чтобы завалить даже голыми руками.

Водить он любил, особенно когда в автомобиле находился один, спешить не спешил, скорости общего потока придерживался. Остановившись на светофоре, Юрий Петрович наслаждался короткой передышкой (возраст уже тот, когда каждая минута жизни доставляет радость), как вдруг сзади нервно засигналили. Его поторапливали, а светофор даже не мигнул.

Не терпелось парням в крутой иномарке вырваться вперед, и, только вспыхнул красный, иномарка опередила Крайнего… Пока он копался, авто с парнями притормозило, в окне показалась сытая будка: