Читаем Миф о русском дворянстве полностью

Далеко не простым делом оказалось дать точное определение того, что такое среднее имение. Требование, чтобы минимальный размер земли был достаточен для обеспечения достойного существования дворянской семьи, было совершенно логичным. Но какой именно годовой доход достаточен для семьи из четырех человек в дополнение к крову и столу, которые имение должно было обеспечивать? Разброс оценок был от 1500 до 3500 рублей, что соответствовало стоимости имения от 30 до 70 тыс. рублей. Комиссия Абазы рекомендовала меньшую оценку, соответствовавшую двойной величине состояния, дававшего право непосредственно голосовать на земских и дворянских выборах, и площади имения, в зависимости от уезда, в 250–950 десятин{198}. Особое совещание сочло, что такое определение минимума несправедливо ограничивает доступ к заповедности, и предложило урезать нижнюю границу вдвое — до 125–475 десятин и стоимости имения в 15 тыс. рублей, оправдывая такое свое решение тем, что и 600 рублей годового дохода в год довольно для скромного существования семьи в деревне, особенно если глава семьи будет получать дополнительный доход от службы в местной администрации. Особое совещание также установило верхнюю границу на уровне, в двадцать раз превышающем нижнюю, а Государственный совет просто принял круглую величину в 10 тыс. десятин, согласившись с предложенным совещанием значением нижней границы. В 1905 г. в эти границы попадало примерно 27 тыс. дворянских имений (25 % от их общего числа) в 50 губерниях Европейской России[51]. В отличие от майоратов, учрежденных по закону 1845 г., заповедные имения нового типа должны были являться цельными хозяйствами с непременной усадьбой, т. е. с садом, дворовыми постройками и пр.

Хотя были предложения сделать заповедное имение бессрочным, наподобие майората, подавляющее большинство было за то, чтобы второе поколение владельцев, скажем внук того, кто установил заповедное имение, имел бы право выйти из этого состояния{199}.[52] Именно такое положение и одобрила комиссия Абазы; отсюда возникло временно- или срочно-заповедное имение нового типа, в отличие от майоратов, называемых наследственно заповедными или просто заповедными имениями. Особое совещание по делам дворянства предоставило второму и каждому из последующих унаследовавших временнозаповедное имение право прекратить завещанием этот его статус — но только при условии, что прекращающий является прямым наследником предыдущего владельца имения и, в свою очередь, имеет прямых наследников, которым может его завещать. Автоматическое прекращение предусматривалось в следующих случаях: (1) если последний владелец майората не назначил наследника и не было других прямых наследников первого владельца или учредителя (если при установлении временнозаповедного имения не было предусмотрено других действий в такой ситуации); (2) сам законный наследник и ни один из его прямых потомков не принадлежал к потомственному дворянству. Если на его землях открывалось месторождение полезных ископаемых, заповедность могла быть прекращена в любое время, с разрешения губернского дворянского собрания предводителей и депутатов и первого департамента Сената. Все эти положения были без каких-либо поправок утверждены Государственным советом.

Государственный совет и Особое совещание, в сущности, приняли предложенный в 1887 г. Мещерским порядок наследования{200}. Основатель заповедного имения и каждый из его последовательных владельцев должны были выбрать одного наследника, отдавая при этом преимущество прямым потомкам мужского пола, за неимением их — женского и, наконец (если подобное не было запрещено условием учреждения заповедного имения), побочным родственникам, являющимся потомками учредителя. Если ни в одной из этих трех групп не было наследника, его можно было выбрать из числа побочных родственников, не являющихся прямыми потомками учредителя майората.

Перейти на страницу:

Все книги серии Historia Rossica

Изобретая Восточную Европу: Карта цивилизации в сознании эпохи Просвещения
Изобретая Восточную Европу: Карта цивилизации в сознании эпохи Просвещения

В своей книге, ставшей обязательным чтением как для славистов, так и для всех, стремящихся глубже понять «Запад» как культурный феномен, известный американский историк и культуролог Ларри Вульф показывает, что нет ничего «естественного» в привычном нам разделении континента на Западную и Восточную Европу. Вплоть до начала XVIII столетия европейцы подразделяли свой континент на средиземноморский Север и балтийский Юг, и лишь с наступлением века Просвещения под пером философов родилась концепция «Восточной Европы». Широко используя классическую работу Эдварда Саида об Ориентализме, Вульф показывает, как многочисленные путешественники — дипломаты, писатели и искатели приключений — заложили основу того снисходительно-любопытствующего отношения, с которым «цивилизованный» Запад взирал (или взирает до сих пор?) на «отсталую» Восточную Европу.

Ларри Вульф

История / Образование и наука
«Вдовствующее царство»
«Вдовствующее царство»

Что происходит со страной, когда во главе государства оказывается трехлетний ребенок? Таков исходный вопрос, с которого начинается данное исследование. Книга задумана как своего рода эксперимент: изучая перипетии политического кризиса, который пережила Россия в годы малолетства Ивана Грозного, автор стремился понять, как была устроена русская монархия XVI в., какая роль была отведена в ней самому государю, а какая — его советникам: боярам, дворецким, казначеям, дьякам. На переднем плане повествования — вспышки придворной борьбы, столкновения честолюбивых аристократов, дворцовые перевороты, опалы, казни и мятежи; но за этим событийным рядом проступают контуры долговременных структур, вырисовывается архаичная природа российской верховной власти (особенно в сравнении с европейскими королевствами начала Нового времени) и вместе с тем — растущая роль нарождающейся бюрократии в делах повседневного управления.

Михаил Маркович Кром

История
Визуальное народоведение империи, или «Увидеть русского дано не каждому»
Визуальное народоведение империи, или «Увидеть русского дано не каждому»

В книге анализируются графические образы народов России, их создание и бытование в культуре (гравюры, лубки, карикатуры, роспись на посуде, медали, этнографические портреты, картуши на картах второй половины XVIII – первой трети XIX века). Каждый образ рассматривается как единица единого визуального языка, изобретенного для описания различных человеческих групп, а также как посредник в порождении новых культурных и политических общностей (например, для показа неочевидного «русского народа»). В книге исследуются механизмы перевода в иконографическую форму этнических стереотипов, научных теорий, речевых топосов и фантазий современников. Читатель узнает, как использовались для показа культурно-психологических свойств народа соглашения в области физиогномики, эстетические договоры о прекрасном и безобразном, увидит, как образ рождал групповую мобилизацию в зрителях и как в пространстве визуального вызревало неоднозначное понимание того, что есть «нация». Так в данном исследовании выявляются культурные границы между народами, которые существовали в воображении россиян в «донациональную» эпоху.

Елена Анатольевна Вишленкова , Елена Вишленкова

Культурология / История / Образование и наука

Похожие книги

100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии
1917 год. Распад
1917 год. Распад

Фундаментальный труд российского историка О. Р. Айрапетова об участии Российской империи в Первой мировой войне является попыткой объединить анализ внешней, военной, внутренней и экономической политики Российской империи в 1914–1917 годов (до Февральской революции 1917 г.) с учетом предвоенного периода, особенности которого предопределили развитие и формы внешне– и внутриполитических конфликтов в погибшей в 1917 году стране.В четвертом, заключительном томе "1917. Распад" повествуется о взаимосвязи военных и революционных событий в России начала XX века, анализируются результаты свержения монархии и прихода к власти большевиков, повлиявшие на исход и последствия войны.

Олег Рудольфович Айрапетов

Военная документалистика и аналитика / История / Военная документалистика / Образование и наука / Документальное