Читаем Миф о русском дворянстве полностью

Остальные этнические группы дворян Европейской России имели чисто региональное значение. 97 % всех белорусских дворян проживали в пяти губерниях, где они составляли большинство в 52–58 % среди дворян Минской и Могилевской губерний и меньшинство в 17–33 % в Виленской, Витебской и Гродненской губерниях. 98 % литовских дворян проживали в Ковенской и Виленской губерниях, где они составляли 37 % и 4 % соответственно от всех дворян губернии. 92 % украинских дворян проживали в восьми губерниях — в Волынской, Подольской, Киевской, Черниговской, Полтавской, Харьковской, Екатеринославской и Херсонской губерниях. Они составляли большинство (68 %) среди дворян Полтавской губернии и меньшинство (13–41 %) в семи других губерниях. Другие национальности составляли значительное меньшинство (а в одном случае даже большинство) среди дворян следующих провинций: эстонцы в Эстляндской губернии (4 %); румыны в Бессарабской (22 %); крымские татары в Таврической (13 %) и в Минской (5 %); волжские татары в Уфимской (55 %), а также в Пензенской, Оренбургской, Саратовской и Самарской губерниях (4—18 %); башкиры в Оренбургской (9 %) и Уфимской (5 %) губерниях.

Разные этнические группы дворянства сильно различались по уровню урбанизации. Наиболее урбанизированными в 1897 г. были немцы, проживавшие за пределами прибалтийских губерний (79,0 %), поляки, проживавшие вне девяти западных и Курляндской губерний (76,4 %), великороссы (71,8 %) и немцы в балтийских губерниях (66,0 %). Дворяне всех этих этнических групп составляли 54 % дворян Европейской России. Все другие этнические группы находились на гораздо более низком уровне урбанизации, чем дворяне: крымские татары (35,1 %), поляки в западных и в Курляндской губерниях (23,6 %), украинцы (18,4 %), эстонцы (18,2 %), румыны (9,6 %), волжские татары (7,5 %), белорусы (4,8 %), литовцы (3,3 %) и башкиры (1,6 %).

Личные дворяне и чиновники были намного более урбанизированы, чем потомственные дворяне, и отличались большей этнической однородностью. Об уровне урбанизации см. гл. 2, примеч. 1; об этническом составе см. табл. Б-1.

Таблица Б-1.Этнический состав потомственного и личного дворянства и всего населения Европейской России в 1897 г. (в %){494}(Этническая группа …… Потомственное дворянство — Личное дворянство и чиновничество — Население в целом)

Великороссы, белорусы и украинцы …… 64,1 — 88,0 — 80,0

Поляки …… 26,2–6,1 — 1,2

Литовцы …… 4,5–0,6 — 1,4

Немцы …… 2,5–3,1 — 1,4

Другие …… 2,7–2,2 — 16,0

<p>Приложение В</p><p>АБСОЛЮТНОЕ И ОТНОСИТЕЛЬНОЕ ЧИСЛО ДВОРЯН-ЗЕМЛЕВЛАДЕЛЬЦЕВ</p>
Перейти на страницу:

Все книги серии Historia Rossica

Изобретая Восточную Европу: Карта цивилизации в сознании эпохи Просвещения
Изобретая Восточную Европу: Карта цивилизации в сознании эпохи Просвещения

В своей книге, ставшей обязательным чтением как для славистов, так и для всех, стремящихся глубже понять «Запад» как культурный феномен, известный американский историк и культуролог Ларри Вульф показывает, что нет ничего «естественного» в привычном нам разделении континента на Западную и Восточную Европу. Вплоть до начала XVIII столетия европейцы подразделяли свой континент на средиземноморский Север и балтийский Юг, и лишь с наступлением века Просвещения под пером философов родилась концепция «Восточной Европы». Широко используя классическую работу Эдварда Саида об Ориентализме, Вульф показывает, как многочисленные путешественники — дипломаты, писатели и искатели приключений — заложили основу того снисходительно-любопытствующего отношения, с которым «цивилизованный» Запад взирал (или взирает до сих пор?) на «отсталую» Восточную Европу.

Ларри Вульф

История / Образование и наука
«Вдовствующее царство»
«Вдовствующее царство»

Что происходит со страной, когда во главе государства оказывается трехлетний ребенок? Таков исходный вопрос, с которого начинается данное исследование. Книга задумана как своего рода эксперимент: изучая перипетии политического кризиса, который пережила Россия в годы малолетства Ивана Грозного, автор стремился понять, как была устроена русская монархия XVI в., какая роль была отведена в ней самому государю, а какая — его советникам: боярам, дворецким, казначеям, дьякам. На переднем плане повествования — вспышки придворной борьбы, столкновения честолюбивых аристократов, дворцовые перевороты, опалы, казни и мятежи; но за этим событийным рядом проступают контуры долговременных структур, вырисовывается архаичная природа российской верховной власти (особенно в сравнении с европейскими королевствами начала Нового времени) и вместе с тем — растущая роль нарождающейся бюрократии в делах повседневного управления.

Михаил Маркович Кром

История
Визуальное народоведение империи, или «Увидеть русского дано не каждому»
Визуальное народоведение империи, или «Увидеть русского дано не каждому»

В книге анализируются графические образы народов России, их создание и бытование в культуре (гравюры, лубки, карикатуры, роспись на посуде, медали, этнографические портреты, картуши на картах второй половины XVIII – первой трети XIX века). Каждый образ рассматривается как единица единого визуального языка, изобретенного для описания различных человеческих групп, а также как посредник в порождении новых культурных и политических общностей (например, для показа неочевидного «русского народа»). В книге исследуются механизмы перевода в иконографическую форму этнических стереотипов, научных теорий, речевых топосов и фантазий современников. Читатель узнает, как использовались для показа культурно-психологических свойств народа соглашения в области физиогномики, эстетические договоры о прекрасном и безобразном, увидит, как образ рождал групповую мобилизацию в зрителях и как в пространстве визуального вызревало неоднозначное понимание того, что есть «нация». Так в данном исследовании выявляются культурные границы между народами, которые существовали в воображении россиян в «донациональную» эпоху.

Елена Анатольевна Вишленкова , Елена Вишленкова

Культурология / История / Образование и наука

Похожие книги

100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии
1917 год. Распад
1917 год. Распад

Фундаментальный труд российского историка О. Р. Айрапетова об участии Российской империи в Первой мировой войне является попыткой объединить анализ внешней, военной, внутренней и экономической политики Российской империи в 1914–1917 годов (до Февральской революции 1917 г.) с учетом предвоенного периода, особенности которого предопределили развитие и формы внешне– и внутриполитических конфликтов в погибшей в 1917 году стране.В четвертом, заключительном томе "1917. Распад" повествуется о взаимосвязи военных и революционных событий в России начала XX века, анализируются результаты свержения монархии и прихода к власти большевиков, повлиявшие на исход и последствия войны.

Олег Рудольфович Айрапетов

Военная документалистика и аналитика / История / Военная документалистика / Образование и наука / Документальное