Миф о правах человека

Согласно Хаузеру, мы все запрограммированы на мораль. Но его собственная мораль короткозамкнутая.79 В 2011 году Хаузер – до этого профессор Гарварда – подал в отставку, будучи признанным виновным по восьми пунктам обвинения в академических проступках за фабрикацию или фальсификацию результатов своих исследований.80 Хаузер также украл главную тему своего исследования, и даже все его специфические подтасовки с ситуациями с вагонетками оказались взяты из докторской диссертации Джона Михаэля от 2000 года.81

Моральный консенсус, пусть даже стихийный, не доказывает ничего, кроме универсальности оценивания.82 Это всего лишь вопрос того, что есть, а не того, что должно быть. Как только человек сходит с высоких уровней абстракции в характеристике убийства, женитьбы, совместного пользования вещами и т. д., с точки зрения моральных предписаний, обнаруживается огромное разнообразие содержания норм.83 Норма без содержания похожа на пустую оболочку. Как писал Ницше: «Не мог бы жить ни один народ, не умея сперва оценивать; но если хочет он сохранить себя, он не должен оценивать так, как оценивает сосед. Многое, что у одного народа называлось добром, у другого называлось посмешищем и позором – так нашёл я».84

А как насчёт «не укради»? Очевидно: то, что считается воровством, сильно различается от места к месту. Что является собственностью в одном обществе, то есть кража в другом. Это из Прудона! Существуют общества, где «кража и прелюбодеяние упоминаются как уважаемые добродетели, если человек не будет пойман на месте и выполнит задуманное до конца».85 Я не стану подробно доказывать, что такое табу как инцест не имеет всеобщего значения. В некоторых обществах вам запрещено вступать в брак с двоюродными братьями-сёстрами, но в соседней долине вы будете должны это сделать.86 В американском законодательстве некоторые штаты разрешают, а другие запрещают брак с кузенами. Ветхий Завет прощает инцест отца и дочери (в случае с Ноем). Брак между братьями-сёстрами имел место в династии Птолемея в Египте, в королевских семьях Гавайских островов87 и в других местах.88 В первые три века нашей эры в римском Египте брак между братом и сестрой был обычным явлением.89 Действительно, как писал Блез Паскаль, – в XVII веке! – «воровство, кровосмешение, детоубийство и отцеубийство – всё числилось среди поступков добродетельных».90

Вероятно, культура аборигенов Маркизских островов похожа на культуру яномамо и на многие другие: инцест действительно имел там место, но «хотя и не одобрялся, не рассматривался как серьёзный проступок».91 Как писал зоолог Марстон Бейтс, «возможно, всеобщее табу на инцест существует главным образом в умах социологов».92 Возможно, что лишь инцест матери и сына повсеместно заклеймён93 (у Фрейда имелись сомнения на этот счёт). Но как из этого вы получите права человека?

Обманом? Иезуиты и другие искусные христианские богословы уже разработали обоснования для лжи, и у того, чем они занимаются, даже есть название: казуистика. В международной политике это называется дипломатией. Основополагающими текстами западной цивилизации являются книги, приписываемые Гомеру. «Одиссея» в значительной степени является чествованием успешной лжи.94 Более того, ключевой обман героя поэмы, Троянский конь, предшествовал его многочисленной лжи на пути из Трои обратно в Итаку. Одиссей – это непревзойдённый «многоопытный», «многохитрый муж-лиходей»,95 «на коварные выдумки дерзкий». Он сбежал от Циклопа, солгав о своём имени. Он застал врасплох женихов своей жены в Итаке, представ в виде нищего. Каждый раз, когда его выбрасывает на новый берег, он импровизирует свежий обман. В одном из таких случаев, когда он наконец возвращается домой в Итаку, его встречает покровительница, преображённая богиня Афина. После того, как он наговорил ей спонтанной отсебятины, она раскрывает себя – не чтобы обличить его ложь, а чтобы посмеяться над ним.96

За исключением обычая гостеприимства, – которое не является повсеместным97 – у Гомера нет следов нравственности, универсальной или присущей только ему. К. С. Льюис был историком Средних веков и школьником в общеобразовательной школе и, таким образом, хорошо знакомым с классической литературой. И тем не менее он может предполагать, что мораль Гомера (и Аристотеля, если на то пошло) лишь «в частностях» отличается от викторианской протестантской морали, которая по-прежнему преобладала в Оксфорде в 1940-е годы! Здесь требовался кто-то вроде Ницше – классический филолог, – который отверг эту мораль, чтобы признать, насколько иными являлись греческие ценности.98