Миф о необходимости строительства атомных электростанций

Эти технологии позволяют в десятки раз сократить опасные выбросы окислов серы и азота, вызывающие кислотные дожди, а также сократить радиационное загрязнение золоотвалов угольных ТЭЦ. Несмотря на такую экологизацию угольной энергетики, она остается одной из самых экологически грязных, и доля угля в производстве электроэнергии в будущем видимо несколько сократится именно по причине экологической безопасности (при сохранении резервов угля для будущих столетий).

Первая современная тепловая электростанция была построена в России только в 1996 г. До этого у нас не было ни одной паро-газотурбинной или работающей по технологии комбинированной переработки угля или сланцев. Именно такие станции служат приемлемой и экономически эффективной заменой АЭС в США, Германии и других странах. Газовые и парогазовые энергоустановки, производимые корпорациями GE,

Westingause, Siemens, ABB достигают единичной мощности в парогазовом цикле до 430—480 МВт при КПД выше 60% (Ольховский, 1999). В перспективе еще более эффективные установки (с КПД до 68%) на основе турбин с влажным воздухом (Bahm, 1999).

Эффективные газотурбинные станции можно и нужно строить и в России: разработанные в свое время газотурбинные двигатели для военных самолетов после небольшой переделки способны работать на земле как высокоэффективные газотурбинные электростанции. Они автономны, дешевы, надежны, быстро монтируются, экологически несравнимо менее опасны, чем АЭС.

В настоящее время в России в результате конверсии оборонной промышленности сложилась исключительно благоприятная ситуация для массового производства модульных газотурбинных установок (ГТУ) разной мощности: от небольших (0,8—2,5 мегаватт) до 60—80-мегаваттных. Эти ГТУ могли бы производить предприятия Самары, Москвы, Санкт-Петербурга, Рыбинска, Калуги. Можно было бы выпускать 300—500 газотурбинных двигателей в год с высоким КПД и полностью решить задачу компенсации выводимых мощностей АЭС (Фаворский, цит. по: Галич, 1993). А в течение шести-семи лет при затратах 6—7 млрд долларов можно было бы заменить газотурбинными установками все имеющиеся в России АЭС (Фаворский, 1992). Правда, анализ Всемирного банка дает более высокие затраты: 18 млрд.. долларов (Толмацкий, 1993). Между тем, для доведения всех наших АЭС до западных стандартов безопасности в начале 90-х гг. было нужно затратить 22—25 млрд.. долларов (Barnes et al., 1993). Почему же Правительственная комиссия, созданная после моих обращений по этому вопросу к Б.Н. Ельцину и Е.Т. Гайдару еще летом 1992 г., так ни разу и не собралась для обсуждения этой проблемы? Самый вероятный ответ: потому что это противоречило интересам российского ядерно-промышленного комплекса.

«...Более 20российских конверсионных заводов, готовых к выпуску электростанций мощностью от 1 до 30 мВт, бездействуют вследствие отсутствия финансирования...»

(Е. Кривякина. Малая энергетика бросает вызов большим энергосистемам. Финансовые Известия, 20 февраля 1996, №18, с. 4.)

Несмотря на это сопротивление, новые веяния, и в частности, парогазовые установки, кажется, всерьез заинтересовали наших энергостроителей: на следующие 15—20 лет планируется ввод в России более 200 парогазовых блоков с общей мощностью до 80 млн кВт (Особов, Особов, 2000). Эти установки позволят использовать пока неиспользуемые запасы пара в котельных.

Калужский турбинный завод выпускает Автоматические энергетические комплексы (АЭК) единичной мощностью от 25 кВт до 250 МВт. АЭК-500, например, имеет мощность 500 кВт, стоит 12,5 тыс. долларов, весит 10,5 т, устанавливается в течении года в любом месте, рассчитан на продолжительность работы 40 лет с профилактическим ремонтным обслуживанием один раз в пять лет. Стоимость получаемого при этом электричества составляет 1,1—1,4 цента/ кВт *час.

(Из проспекта научно-производственного объединения «ТУРБО- КОН», 1998, Калуга)

Нет особой нужды беспокоиться и по поводу ресурсов нефти. Несмотря на огромное современное потребление этого топлива, его разведанные запасы не уменьшаются, а только растут. Современная доля нефти в энергопроизводстве (свыше 30%) вероятно сохранится до 2050 г., после чего запасов нефти в мире хватит еще на сотню лет.

Из приведенных выше данных ясно, что постоянно распространяемые атомщиками утверждения о неизбежном ограничении производства энергии на тепловых станциях ограниченностью запасов углеводородного сырья не соответствуют действительности.