Миф о «немецких деньгах большевиков» — памятник мракобесию

Все эти ораторы избегают фактов, предпочитая делать агрессивные, но расплывчатые наскоки. Не требуется много усилий, чтобы догадаться, что они обращены против «предателей-большевиков». В их устах — и президента, и патриарха, и всех нижестоящих — это прекрасно соседствует с увещеваниями о «примирении», которое должны навязать обществу мероприятия этого, сотого года революции. И церковные, и светские власти воспроизводят лживую пропаганду смирения, идущую от дореволюционной РПЦ и предназначенную для обуздания угнетенных. Сами же они руководствуются мотивами страха и мести.

Наконец, и деятели, с позволения сказать, культуры своим «талантом» освящают конспирологические бредни. Режиссер Владимир Хотиненко подоспел к юбилейному году с сериалом «Меморандум Парвуса», который в итоге переименовали в «Демона революции» (это говорит о безграмотности создателей: так называли все-таки Троцкого, а не Парвуса). В период съемок Хотиненко делился светлыми мыслями. «Для меня история, за которую я взялся, — это своеобразное продолжение “Бесов” Достоевского: попытка разыскать причины произошедшего в октябре 1917-го. […] считаю, что революция была неизбежна. Если Господь попустил, чтобы это случилось, значит, так было нужно. […] Нужно было пройти через все эти ужасы для того, чтобы поменялся генотип. Чтобы появилось поколение, которое будет способно выдержать вот такое испытание. Какая химия судьбы российской!» [28] В чудовищной чехарде мыслей Хотиненко мелькает суждение о неизбежности и прогрессивности революции, но это не более чем треп, иначе почему же он решил заострить внимание на Парвусе? Хотел бы о неизбежности революции — снимал бы про Ленский расстрел, от фактуры 1912 года все «Левиафаны» завистливо заскулили бы. Хотел бы о прогрессивности — снимал бы о культурной революции в тысяче ее проявлений (попробовал бы он хотя бы приблизиться к уровню «Ангелов революции» Федорченко), об эмансипации женщин, о сельскохозяйственных коммунах (добровольных!), о симпатиях и интересе к молодому СССР во всем мире. Да нет же, Хотиненко нужна громкая сенсация, дутый скандал и корзина грязного белья. «Когда же я в это нырнул — горизонты открылись невероятные. Открылся новый, невероятный персонаж, который принял решительное участие — Парвус» [29]. И еще: «Мы рассказываем о том, что Парвус организовал поезд, в котором Ленин мог пересечь территорию воюющей Германии и вернуться в Россию. […] сюжет строится на событиях либо малоизвестных, либо тех, которых историки не касались вообще, — поэтому у нас не документальное кино» [30]. И чего он только юлит? Алкает человек лавров Толкина—Джексона — имеет полное право: немножко малоизвестных событий и — бац! — у вас уже «Ленин, или Туда и обратно», «Властелин революции: Возвращение Ленина». Голливуд обзавидуется!

Подельник под стать Хотиненко: «Вся канва событий полностью соответствует историческим фактам, а вот ее наполнение — то есть непосредственно поведение персонажей, их разговоры, взаимоотношения — это уже художественный домысел, — добавляет продюсер Александр Роднянский» [31]. Похоже, эта отговорка имени утомленного солнцем Михалкова стала своеобразным маркером: услышал ее — жди в «шедевре» крещенных мин (можно, кстати, сразу под Россию) да всех этих михалковых, бондарчуков, хабенских, безруковых и иже с ними, играющих михалковых, бондарчуков, хабенских, безруковых и прочая, прочая, прочая. Не иначе! Цель у них такая: состряпать по западным лекалам киноленту, всеми своими штампами ориентированную на голливудизированного зрителя — как же, Канны и Оскар им подавай! — и при этом нажиться с бюджетных средств в процессе съемок. И совсем неудивительно, что подобные «творцы» столь охотно рвутся скандализировать действительную историю. С одной стороны, киноистория всегда привлекает тех, кому не хватает времени или сил (в том числе умственных) на знакомство с первичными и вторичными источниками. С другой же, паразитирование на «интерпретациях» реальной истории позволяет легче скрывать интеллектуальную никчемность и совершеннейшую бесталанность «культурных величин» современности. Даром что Минкульт и Минобр на протяжении последней четверти века весьма ответственно подходят к делу формирования соответствующей аудитории — аудитории с ампутированным чувством брезгливости — массовых потребителей массовой продукции творческой жизнедеятельности.