Миф о «немецких деньгах большевиков» — памятник мракобесию

Но к концу предисловия Иванцова теряет связь с реальностью и со своей предыдущей мыслью и утверждает: «Нам представляется, что наиболее близки к истине все те исследования темы германских денег, в которых общая сумма германских денег, осевших в партийном кармане, оценена... в 1 млн руб. В ту сумму, которая требовалась большевикам для постановки изданий и содержания газет “Правда” и “Солдатская Правда”, а также на многочисленные иные издательские цели (листовки, брошюры и пр.)» [262]. По воле Иванцовой немецкие деньги Парвуса не просто «обнаруживаются» у большевиков, а оказываются «вложены» в пропаганду! Это откровенная ложь, ибо бюджеты большевистских газет были «чисты», как показало следствие. Но Иванцову такая «мелочь» не останавливает. Ее вообще, как видно, мало интересует объективная реальность. Вот еще пример: утверждая об 1 млн в карманах большевиков, она ссылается на журнал «Schpigel special», 2007, Oktober, № 6, а до этого сообщает, что в нем (на стр. 34) есть ее интервью [263]. В действительности же это издание называется «Spiegel special» (Иванцова и тут следует правилу «как слышу, так и пишу, а проверять не буду»!), и в нем нет ни материалов о «немецких деньгах», ни ее интервью [264]. Их нужно искать в журнале «Der Spiegel» [265]. Стоит отметить, что это вполне уважаемое издание, воздерживающееся от распространения исторической «клюквы» и «клубники». И очень показательно, что к 90-летию Октября владельцы все-таки выкрутили руки редакции и добились публикации отнюдь не блестящей и не научной статьи, в которой утверждается, что в годы мировой войны «большевики и другие революционеры» получали из Берлина «деньги, боеприпасы и оружие» для борьбы с царизмом, и один только германский МИД выдал на эти цели 26 млн марок! Сообщаются и более достоверные сведения о том, что Парвус получил один миллион рублей в 1915 году, что «незадолго до возвращения Ленина» МИД получил еще 5 млн марок, что «до сих пор неизвестно, какова была доля большевиков». Как видим, здесь все-таки нет никаких доказательств существования цепочки «немцы—Парвус—большевики—пропаганда»! Но ведь именно в этом пыталась убедить нас Иванцова, давая свою корявую ссылку. Ах да, там ведь есть и ее интервью, но на стр. 48. В тексте сказано, что полмиллиона листовок стоили всего лишь 1 153 рубля, и «достаточно было совсем небольших вливаний, — отмечает московский эксперт Ольга Иванцова, — чтобы достичь весьма значительных результатов». Это и есть все ее «интервью»! К чести «Шпигеля» надо заметить, что он даже не называет Иванцову историком…

Ну и наконец Иванцова заявляет, что «остатки тех 4 млн немецких марок, которые были выделены германским Генеральным штабом для субсидирования левого крыла российской социал-демократии и свидетельства о которых были обнаружены в немецких архивах, следует искать в совершенно другом кармане — кармане самого Парвуса», если только Ганецкий и Радек не привезли их лично [266]. Какая ей разница, что не 4, а 5 млн, и что не генштабом, а МИДом, и что нет сведений о том, как, куда и когда они покинули карманы чиновников МИДа. Можно продолжать все валить на Парвуса — как это делали социал-шовинисты и нацисты. Поздравим Иванцову со вступлением в этот клуб!

Не испытывая моральных сомнений, она подает это как установленные факты, которые будто бы могли быть учтены следствием. Сославшись на сколь громогласное, столь же и бездоказательное высказывание Бернштейна о деньгах от немецкого кайзера, она прокламирует: «большевики знали источник их происхождения» [267], и выставляет это как главное обвинение против Ленина. Но Бернштейн не имел никаких документальных подтверждений, а излагал то, что услышал от чиновников МИДа [268], которые, как будет показано дальше, были большими профанами и любителями выдумывать небылицы (а также и верить в них). Документов у Бернштейна не было, а слухи стоят недорого!

Напоследок Иванцова свидетельствует о том, чего на самом деле нет: «Принято считать, что сближение Ленина с германским властными структурами было связано с обстоятельствами его возвращения в Россию в апреле 1917 г. Но материалы Предварительного следствия показывают, что это сближение не ограничивалось одним только этим и проезд его через территорию Германии не был единственным режимом благоприятствования, созданным для него» [269]. Только абсолютно интеллектуально невинный может считать осторожнейшим образом организованный большевиками транзит через Германию — способом взаимодействия с «кураторами». О том же, что материалы следствия доказывают неправоту предвзятых убеждений Иванцовой, много раз сказано выше.