Миф. Греческие мифы в пересказе

Лимос, по Овидию, в общем, запустила себя. Обвислые сморщенные груди, пустота вместо живота, гниющие кишки наружу, запавшие глаза, губы в коросте, чешуйчатая кожа, грязные волосы-сосульки, распухшие изъязвленные щиколотки — образ и лик Голода представлял собой зрелище неотвязное и жуткое. Той ночью она прокралась в спальню Эрисихтона, взяла спящего царя на руки и вдула в него свое зловонное дыхание. Ядовитые испарения проникли к нему в рот, а через горло и в легкие. По венам в каждую клетку его тела скользнул ужасный, ненасытный червь голода.

Эрисхитон проснулся от странных грез очень, очень проголодавшимся. Удивил кухонную челядь невероятным заказом к завтраку. Поглотил все до последнего кусочка, но аппетит не утолил. Весь день чем больше ел он, тем больше хотелось. Шли дни, а затем и недели, а припадки голода становились все сильнее. Сколько бы ни съел он — не мог насытиться и ни унции веса не набирал. Пища у него внутри, как топливо в огне, разжигала голод все яростнее. И потому народ стал называть его за глаза АЭТОНОМ, что означает «горящий».

Возможно, он стал первым человеком, проевшим дом и утварь в нем. Все его сокровища и владения, сам дворец его пошли на продажу, чтобы купить еду. Но и этого не хватило, ибо ничто не могло утолить его колоссального аппетита. Наконец Эрисихтон дошел до того, что продал собственную дочь МЕСТРУ, лишь бы добыть денег и утишить безжалостные требования непреклонного голода.

Этот поступок — скорее хитрость, чем варварство, каким кажется: бесподобная Местра числилась одно время среди любовниц Посейдона, и он наградил ее способностью менять облик по желанию — такой вот особый дар достался Местре от бога вечно переменчивого моря. Эрисихтон еженедельно предлагал дочку какому-нибудь богатому ухажеру и принимал выкуп за нее. Местра сопровождала жениха к его дому, сбегала от него в облике того или иного животного и возвращалась к отцу, готовая к следующей продаже свеженькому наивному воздыхателю.

Но и этой затеи не хватило, чтобы загасить страшный пламень голода, и, отчаявшись, Эрисихтон однажды отгрыз себе кисть левой руки. Дальше предплечье, плечо, стопы и ляжки. Вскоре царь Эрисихтон Фессалийский пожрал себя целиком. Деметра и гамадриада были отомщены.

Врач и ворона

Рождение медицины

Жила-была страсть какая привлекательная царевна по имени КОРОНИДА — из фессалийской Флегии. И такова была ее красота, что привлекла она внимание бога Аполлона, и тот взял ее в любовницы. Может показаться, что дружбы и любви прекраснейшего из богов более чем достаточно кому угодно, но Коронида — уже беременная от Аполлона — подпала под обаяние некоего смертного по имени ИСХИЙ и переспала с ним.

Одна белая ворона стала свидетелем этой неверности, полетела и рассказала своему владыке об оскорблении его чести. Взбешенный Аполлон попросил сестру свою Артемиду отомстить. Та с готовностью осыпала дворец Флегия, отца Корониды, болезнетворными стрелами — отравленными снарядами, распространившими жуткую хворь по всем царским владениям. Заразило не одну Корониду, но и многих других. Ворона все это видела и прилетела к Аполлону с подробным докладом.

— Она умирает, повелитель, умирает!

— Сказала ли она что-нибудь? Признала ли вину?

— О да, о да. «Я заслуживаю своей участи, — сказала она. — Передай великому богу Аполлону, что никакого прощения я не прошу, о пощаде не молю, не молю, но лишь спаси жизнь нашего ребенка. Спаси жизнь нашего ребенка». Ха! Ха! Ха!

И с таким злорадством прокаркала ворона, что Аполлон вышел из себя и сделал ее черной. Все ворóны, вóроны и грачи с тех пор имеют такой окрас[178].

Аполлон, преисполнившийся раскаяния, добрался до истерзанных болезнью Флегий, и обнаружил Корониду мертвой на погребальном костре, пламя уже плясало вокруг ее тела. С горестным криком он ринулся в огонь и вынул из ее утробы их ребенка — еще живого. Аполлон вознес Корониду в небеса — как созвездие Корвус, Ворон[179].

Спасенный младенец, которого Аполлон назвал Асклепием, был предан заботам кентавра Хирона. Возможно, оттого, что родился ребенок хирургически (пусть и несколько насильственно), а может, потому что, пока он был в утробе, вокруг бушевала болезнь, или же, вероятно, из-за того, что отцом ему был Аполлон, бог медицины и математики, а то и по всем этим причинам сразу — Асклепий еще совсем юным проявил замечательный талант врачевателя.