Миф. Греческие мифы в пересказе

— Даю. Клянусь этой рекой… нет, я уже ею клялся по другому поводу. Клянусь тебе самим великим Стигийским потоком[162]. — Вскинув ладонь в шуточной торжественности, он произнес нараспев: — Возлюбленная Семела, клянусь священной рекой Стикс, что исполню твое желание.

— Тогда, — сказала Семела, глубоко вдохнув, — яви мне себя.

— Это как?

— Я хочу увидеть тебя таким, какой ты есть по-настоящему. Не как человека, а как бога — в истинной божественности.

Улыбка застыла у Зевса на устах.

— Нет! — вскричал он. — Что угодно, только не это! Не желай такого. Нет-нет-нет!

Именно так боги частенько кричат, когда осознают, что влипли из-за неразумного обещания. Аполлон кричал точно так же, как мы помним, когда Фаэтон призвал его чтить собственную клятву. В Семеле вспыхнула подозрительность.

— Ты обещал, ты поклялся рекой Стикс! Ты обещал, ты клятву дал!

— Но, милая моя девочка, ты сама не понимаешь, чего просишь.

— Ты поклялся! — Семела даже ножкой топнула.

Бог посмотрел в небеса и застонал.

— Верно. Я дал слово, а мое слово свято.

Произнося это, Зевс начал преображаться в громадную тучу. Из сердцевины этой темной массы блеснул ярчайший свет, какой только можно вообразить. Семела смотрела, и лицо ее расплывалось в широченной блаженной улыбке. Лишь бог способен превращаться в такое. Лишь сам Зевс способен расти и расти в ослепительном пламени и золотом величии.

Но сияние сделалось таким лютым, таким ужасным и свирепым, что Семела вскинула руку, прикрыла глаза. Но свет усиливался. С треском столь громким, что у Семелы лопнули барабанные перепонки и из ушей пошла кровь, сияние взорвалось молниями, мгновенно ослепившими девушку. Глухая и слепая, она подалась назад, но слишком поздно: не избежала она разящей силы молнии до того мощной, что тело девушки разъяло надвое, и Семела скончалась на месте.

Над собой, вокруг и внутри себя слышал Зевс победный смех супруги. Ну конечно. Мог бы догадаться. Гера обманно вынудила эту несчастную девушку выжать из него это чудовищное обещание. Что ж, их ребенка Гера не достанет. С раскатом грома Зевс вернулся во плоть и кровь, изъял плод из утробы Семелы. Слишком мал он был, чтобы дышать воздухом, и Зевс взял нож, вспорол себе бедро и вложил зародыш в рану. Придерживая эту импровизированную матку, Зевс склонил колени и зашил ребенка в свою теплую плоть[163].

Новенький бог

Через три месяца Зевс с Гермесом отправились к Нисе на северном африканском побережье, куда-то между Ливией и Египтом. Там Гермес взрезал швы на бедре у Зевса и принял Зевсова сына ДИОНИСА[164]. Дитя вскормили нисейские нимфы дождя[165], а когда малыша отняли от груди, воспитанием его занялся пузан Силен — он же станет ближайшим спутником и последователем Диониса, своего рода Фальстафом юному богу — принцу Хэлу[166]. У самого Силена тоже была целая свита поклонников — силенов, похожих на сатиров существ, всегда олицетворявших дух паясничанья, пирушек и проделок.

Открытие, с которым навеки будут отождествлять Диониса, он совершил еще в ранней юности. Он обнаружил, как делать из винограда вино. Возможно, кентавр ХИРОН его надоумил, но другая, более чарующая история связывает это изобретение с пылкой любовью юного бога к молодому человеку по имени АМПЕЛ[167]. Дионис так безоглядно втюрился, что устраивал для них с Ампелом всевозможные состязания и в них все время давал юноше победить. Мальчишка в итоге, похоже, зазнался — или, во всяком случае, сделался бесшабашным сорвиголовой. Однажды, катаясь на диком быке, он необдуманно похвастался, что ездит на этом рогатом скакуне ловчее, чем богиня Селена на своей рогатой луне. Выбирая наказания прямиком из Гериной жестокой прописи, богиня заслала слепня укусить быка, отчего зверь взбесился, сбросил Ампела наземь и поднял его на рога.

Дионис ринулся к изувеченному юноше, но спасти его не смог[168]. Зато ему удалось волшебством превратить мертвое искореженное тело во вьющийся, трепетный росток-лиану, а капли крови, затвердев, набухли в сочные ягоды в кожуре, что сияла цветом и блеском, какие бог так обожал. Его возлюбленный стал лозой (ее в Греции до сих пор называют ампелос[169]). С этой лозы Дионис собрал первый урожай и выпил первый глоток вина. Это колдовство, так сказать, превращения крови Ампела в вино — дар богов миру.

Сочетание опьяняющего воздействия этого изобретения и враждебности Геры — чья ненависть ко всем внебрачным соплякам Зевса, хоть божественным, хоть смертным, оставалась неутолимой, — ненадолго свело Диониса с ума. Чтобы избежать проклятий Геры, он провел несколько лет в странствиях, распространяя культуру виноградарства и методы виноделия по всему свету[170]. В Ассирии он познакомился с царем СТАФИЛОМ, царицей МЕТОЙ и их сыном БОТРИСОМ. После пира в честь Диониса Стафил в результате первого смертельного похмелья скончался. В знак воздаяния и в их честь Дионис назвал гроздья винограда «стафилос», алкогольную жидкость и опьянение «мете», а сам виноград — «ботрис».