Microsoft Word - VK Chapter 4.docx

и тоже открытая. И там…

Иду вперед, слыша, как разгоняется сердце и замедляется время. Из

проема доносятся голоса, но я продолжаю шагать, не боясь быть

обнаруженным. Адреналин включает слоу-­‐моушен, я как в кино.

- Как так вышло? – недовольный бас.

- Забыли… – ржавый голос старшего вожатого.

- Забыли?

- Передержали.

Их разговор мне не понятен и не интересен. Единственное, что меня

занимает – всплывающее в дверном проеме, огромное, занимающее всю стену

дальней комнаты, в которой разговаривают эти двое…

Окно.

Единственное окно на весь интернат.

Я задерживаю дыхание, подкрадываюсь так близко к дверям, как могу…

И в первый раз выглядываю наружу.

По крайней мере, теперь я знаю, что мы не на борту межгалактического

корабля и не в гранитном склепе…

За окном – могучий город, город тысячи тысяч грандиозных башен,

столпов, которые стоят на невероятно далекой земле и уходят вверх в

бесконечно далекие небеса. Город для миллиардов людей.

Башни видятся мне, таракану, микробу, ногами невообразимо

громадных человекоподобных созданий, атлантов, которым облака по колено,

и на плечах которых держится небосвод. Это самое великое зрелище из всех,

которые существуют; я, конечно, никогда не смог бы вообразить что-­‐либо

столь же величественное.

Что там – я никогда не сумел бы просто представить себе, что в мире

может разом быть столько места!

Я делаю самое потрясающее географическое открытие всех времен и

народов.

Для меня оно важнее, чем для Галилея – предположить, что Земля

круглая, а для Магеллана – доказать это. Важней, чем убедиться, что мы не

одни во Вселенной.

Мое открытие: за пределами интерната действительно есть мир! Я

нашел выход! Мне есть, куда бежать!!! Остальное – вопрос техники.

- Ты что, дверь не закрыл?

Дергаюсь – схватили за волосы.

- Давай его сюда!

Меня зашвыривают внутрь. Успеваю увидеть стол, на котором лежит

здоровенный продолговатый пакет на застежке – старший вожатый тут же

его загораживает, кучу инструментов, нашего доктора с лицом таким усталым

и брезгливым, что молодость ему не идет, и раму с дверной ручкой на окне.

- Ты что здесь потерял, щенок?!

- Ищу доктора… Вот…

Старший вожатый хватает меня за палец, который я ему демонстрирую,

будто это пропуск или защитный амулет, и дергает с такой силищей, что мне

глаза засыпает горячими звездами. Валюсь на пол, задыхаясь от боли.

- Забудь об этом, ясно?!

Я не могу ответить – отчаянно стараясь вдохнуть.

- Ясно?! Ясно тебе, тварь?!

- А что… – моя боль, кипящее олово, отливается в ярость. – А что вы мне

сделаете?! Что вы мне сделаете-­‐то?! А?!! – кричу я ему в ответ. – Что?!

Черные глазницы пялятся мне внутрь.

- Не здесь, – говорит доктор.

- Ничего вы мне не сделаете! – я юлой выкручиваюсь. – Мы все равно

свалим отсюда! – проскальзываю у старшего между ног и выбегаю

через кабинет, через затрепыхавшихся пациентов, в коридор.

Мчусь к лифту, влетаю в него, жму все кнопки сразу – вдруг вспоминаю

сто лет назад, в детстве, слышанную байку, что в интернате есть еще и

нулевой этаж, через который сюда и попадают новички. Мол, если нажать все

кнопки одновременно и подержать определенное время, тебя доставят то ли

вверх, то ли вниз – на этот тайный уровень…

Дверь закрывается, лифт ползет куда-­‐то. Если нулевого этажа не

существует, мне хана.

Когда створки разъезжаются, я не могу определить, на каком этаже

очутился. Белые стены, белый потолок… В коридоре никого. Я, оскальзываясь,

бегу вперед мимо запертых дверей, ища хотя бы одну открытую.

Наконец вижу проем. Ныряю в него, не понимая еще, куда попал,

прижимаюсь к стене, сползаю по ней. Почему за мной нет погони? Старший