Microsoft Word - FUTU.RE by Glukhovsky - Chapter 2.docx

кричат – но слов не разобрать. Потом выбрасывают в трубу что-­‐то белесое,

грузное – и оно медленно съезжает в чашу уровнем ниже. Через секунду тех,

кто блаженствовал в ней, заражает паника. Сцена повторяется: женские

вопли, возгласы отвращения, кутерьма. Потом мельтешащие тела вдруг

застывают словно парализованные.

Там происходит что-­‐то странное и страшное, и я никак не могу понять,

в чем дело. Кажется, будто в бассейн попало какое-­‐то омерзительное

животное, монстр, что оно медленно спускается по трубам к нам, по пути

заражая безумием всех, кто на него взглянет.

Новый всплеск шумной борьбы – и нечто покидает бурлящую чашу,

ползет дальше. На секунду мне кажется, что это человек… Но вот движение…

Оно вяло плюхается в бассейн над нами. Что это может быть? Оболочка чаши

мерцает темно-­‐синим, она почти непроницаема, и мне опять не удается

понять, что же такое спускается к нам. Даже находящиеся там люди не сразу

осознают, что видят перед собой. Притрагиваются к нему…

- Господи… Это же…

- Убери это! Убери это отсюда!

- Да это…

- Не трогай его! Пожалуйста! Не надо!

- Что делать? Что с этим делать?!

- Убери! Не надо его тут!

Наконец странное создание выпихивают из чаши, и оно неспешно

приближается к нашей. Я загораживаю спиной бритую девчонку и ее

дискобола; они совсем потеряны, но парень хорохорится. Что бы там ни

ползло к нам, я подготовлен к встрече лучше них обоих.

- Черт…

У меня наконец получается толком рассмотреть его. Тяжелый тугой

мешок, голова болтается, будто чужая и пришитая, конечности

противоестественно вывернуты, то загребают, то вроде бы цепляются,

словом, творят, что вздумается – каждая независима. Не удивительно, что он

сеет вокруг себя такую панику.

Это мертвец.

И вот он втаскивается в мой бассейн – ныряет с головой, лицом вниз, и

сидит под водой. Его руки зависают на уровне груди и, словно привязанные к

нитям циркулирующих через купальни потоков, чуть заметно

пошевеливаются: туда-­‐сюда, туда-­‐сюда. Кажется, что это он дирижирует

бездушным хором купален. Глаза у него открыты.

- Что это? – ошарашенно бормочет дискобол. – Он что…

- Он умер? Он умер, да?! – у его подружки истерика. – Он умер, Клаудио!

Он умер!

Девчонка замечает, что мертвец смотрит – в никуда, созерцательно – но

ей чудится, что он бесстыдно разглядывает под водой ее прелести. Она

сначала прикрывает срам руками, а потом не выдерживает и бросается вниз

по трубе – в чем мать родила, лишь бы избавиться от кошмарного соседства.

Дискобол крепится – не хочет показаться трусом, но и его потряхивает.

Естественно. Они ведь никогда не встречались со смертью – как и все

те, кто до них выталкивал труп из своих бассейнов. Они не знают, что с нею

делать. Они считают ее уродливым пережитком, они знают о ней из

исторического видео, или по новостям из какой-­‐нибудь России, но никто из их

близких и дальних знакомых никогда не умирал. Смерть отменили много

столетий назад, победили ее, как побеждали до этого черную оспу или чуму; и

как черная оспа, в их представлении смерть существует где-­‐то в герметичных

резервациях, в лабораториях, откуда не сможет никогда вырваться – если они

сами не призовут ее на себя. Если они будут жить, не нарушая Закон.

А она выбирается оттуда, словно пройдя сквозь стены, и заявляется

непрошеная в их сады вечной юности. Равнодушный и жуткий Танатос

вторгается в царство грез Эроса, как хозяин усаживается в самую середину и

глядит своими мертвыми глазами на молодых любовников, на их

разгоряченные срамные места, и под его взглядом те увядают.