Мичман Тихоня

— Молодой человек, сойдите с койки! — сердито крикнул вахтенный офицер. Джек оглянулся.

— Вы слышите меня, сэр? Вам говорю! — продолжал офицер.

Джек почувствовал сильное негодование и подумал что вежливость не является здесь таким общим правилом как ему показалось сначала.

Капитан Уильсон в эту минуту был на палубе.

— Подите сюда, мистер Изи, — сказал он. — Правила службы запрещают ложиться на койку иначе, как в случае крайней необходимости, — ни я, ни старший лейтенант никто из офицеров этого не делает, следовательно, из принципа равенства, и вы не должны делать.

— Разумеется, сэр, — ответил Джек, — но все-таки я не вижу, почему этот офицер в лощеной шляпе так рассердился, и отчего он не обращается со мной, как с джентльменом, таким же, как он.

— Я уже объяснял вам это, мистер Изи.

— Ах да, помню, служебное рвение… Это служебное рвение кажется мне единственной неприятной вещью на службе. Жаль, что, как вы говорите, без него нельзя обойтись.

Капитан Уильсон засмеялся и ушел; а немного погодя, разговаривая с вахтенным офицером, заметил ему, что не было никакой надобности говорить таким резким тоном с юнцом, совершившим простую оплошность по незнанию. Мистер Смальсоль, вахтенный офицер, был угрюмый субъект, не выносивший даже намека на неодобрение его действий, хотя совершенно равнодушный к чувствам других. Он решил отплатить Джеку при первом удобном случае.

Джек получил приглашение на обед к капитану и с удовольствием убедился, что все чокаются с ним, и что за капитанским столом царит, по-видимому, полное равенство. За десертом он разговорился на свою любимую тему; присутствующие не без изумления слушали проповедь такой неслыханной на военном корабле доктрины; капитан спорил, подсмеиваясь и стараясь не слишком задеть Джека. Общество, собравшееся за капитанским столом и состоявшее из младшего лейтенанта, рядового комиссара, мистера Джолифа и одного из мичманов, было изумлено не только проповедью таких еретических воззрений за капитанским столом, но и благодушным, шутливым отношением к ней капитана Уильсона. В тот же вечер все на корабле толковали о дерзости Джека и обсуждали его мнения (передававшиеся, разумеется, с прикрасами); об этом говорили старшие офицеры, толковали мичманы, прогуливаясь по палубе, судили и рядили унтер-офицеры за грогом. Общее мнение было то, что с такими понятиями наш герой, еще не доплыв до Гибралтара, попадет под военный суд или будет уволен со службы и отправлен на берег. Некоторые, обладавшие большой дозой змеиной мудрости и слыхавшие от мистера Саубриджа, что Джек наследник большого состояния, судили иначе и находили, что капитан Уильсон имеет основание быть снисходительным; в числе них был младший лейтенант. Только четверо сочувствовали Джеку: капитан, старший лейтенант, одноглазый мистер Джолиф и негр Мефистофель, который, услыхав, какие взгляды высказывает Джек, полюбил его всей душой.

Мы упомянули о младшем лейтенанте, которого звали мистер Аспер. Этот молодой человек питал большое почтение к знатности происхождения, а в особенности к деньгам, которых у него было очень мало. Он был сыном богатого купца, выдававшего ему, пока он был мичманом, гораздо больше денег на расходы, чем требовалось, и это обстоятельство доставило ему значение не только среди товарищей, но и среди офицеров. Человек, который может оплатить крупный трактирный счет, всегда найдет последователей, то есть в трактире; и офицеры не отказывались обедать, разгуливать под руку и обращаться запанибрата с мичманом, на счет которого кутили во время побывок на берегу. Но когда мистер Аспер получил офицерский патент и жалование, его отец обанкротился, и источник щедрых даяний иссяк. С тем вместе пропало и значение мистера Аспера; он уже не мог толковать, что служба ему надоела, и что он намерен оставить ее: он лишился уважения, оказывавшегося раньше не ему, а его кошельку; а между тем он успел избаловаться, привык к расходам, на которые теперь у него не хватало денег. Мудрено ли, что он проникся величайшим почтением к деньгам, и, не имея больше собственных средств, был не прочь подцепить какого-нибудь состоятельного приятеля, чтобы на его счет предаваться кутежам и излишествам, к которым привык, и о которых вспоминал со вздохом. Узнавши в гостинице, какой счет оплатил наш герой, он пришел к убеждению, что у него денег куры не клюют, и твердо решился сделаться его преданнейшим и закадычнейшим другом на корабле. Разговор за обедом убедил его, что Джеку придется искать поддержки и быть за нее благодарным, и он предложил мистеру Саубриджу назначить новичка в его вахту. Мистер Саубридж согласился, и Джек Изи, вступивший теперь в исправление своих обязанностей, был назначен в вахте лейтенанта Аспера.

В тот же день Джек познакомился со своими товарищами по мичманской каюте.

Мы уже упомянули о помощнике штурмана, мистере Джолифе, но должны познакомить с ним читателя поближе. Природа иной раз действует крайне противоречиво; так поступила она и с мистером Джолифом, наделив его самой зловещей наружностью.