Мичман Изи

— Собридж, — сказал капитан Вилсон, — сколь справедливы слова, что любое отклонение от правды непременно приводит к беде! Я сглупил, когда решил взять на себя ответственность за мальчика, забрав его у отца, и когда уговаривал его поступить на службу к себе на корабль. Для достижения своей цели мне не следовало выставлять службу в более выгодном свете, тут я ошибся, посчитав его глупее, чем он есть на самом деле. Его ссылки на мои слова совершенно справедливы: я действительно говорил так, поэтому сам виноват в том, что мальчик совершил проступок. Конечно, Гадинг вёл себя по-свински, наказав парня буквально ни за что. Теперь передо мной стоит мучительная дилемма: если я накажу мальчишку, то получится, что я наказываю его за свои ошибки, а если я не накажу его, то вопиющее нарушение дисциплины останется безнаказанным, что может повредить службе.

— Его следует наказать, сэр, — подтвердил Собридж.

— Велите ему явиться сюда, — сказал капитан.

Джек вошёл в капитанскую каюту и вежливо поклонился.

— Мистер Изи, — обратился к нему капитан, — ваша вина проистекает из ошибочного предположения, что военно-морской кодекс содержит все правила и уложения службы, поэтому я готов признать, что вы совершили проступок по неведению. Но как бы там ни было, такое нарушение дисциплины нельзя оставлять безнаказанным, ибо безнаказанность может иметь вредные последствия, ослабив дисциплину матросов, для которых офицеры всегда должны служить примером. Я настолько убеждён в вашем усердии к службе, проявленном вами на днях в случае с Истхапом, что не сомневаюсь — вы согласитесь личным примером доказать матросам, что соблюдение дисциплины вменено в обязанность не только матросам, но и офицерам. Поэтому извольте отправиться на шканцы и подняться на топ-мачту в присутствии всей команды — так же, как было допущено нарушение дисциплины.

— С удовольствием, капитан, — ответил Джек.

— А в будущем, мистер Изи, хотя этого лучше не случилось бы, запомните: если старший офицер подвергнет вас наказанию, которое вы найдёте несправедливым, я советую вам сперва подчиниться, а уж потом обращаться ко мне с жалобой и просьбой о восстановлении справедливости.

— Так точно, сэр, теперь я буду поступать именно так!

— А теперь, будьте любезны, мистер Изи, отправляйтесь сейчас же на шканцы и подождите меня там, пока я не подойду.

Джек поклонился как можно любезнее и вышел.

— Старина Джоллиф предупреждал меня, что так и получится, — пробормотал Джек про себя, — и пока что выходит, он был прав. Но чёрт побери, я произнёс свою лучшую речь, самую обоснованную и убедительную, а на остальное наплевать.

Капитан Вилсон вызвал к себе штурмана, сделал ему выговор за допущенный произвол, поскольку, как установило расследование, взыскание на Джека было наложено без всяких оснований, и предупредил штурмана, чтобы тот в дальнейшем воздерживался от подобных наказаний, а вместо этого докладывал о проступках мичманов лично ему или первому лейтенанту. Затем он вышел на шканцы и, подозвав к себе мистера Изи, сделал ему жесточайший разнос, который Джек воспринял спокойно, зная, что капитан делает его только из служебного рвения и что он, со своей стороны, обязан выслушать его тоже из служебного рвения. Закончив разнос, капитан приказал нашему герою подняться на мачту.

Джек приподнял шляпу, сделал три-четыре шага в сторону, но тут же вернулся и с поклоном спросил, на какую мачту ему нужно подниматься: на фок-мачту или грот-мачту.

— На грот-мачту, мистер Изи, — ответил капитан, кусая губы.

Джек поднялся на три ступеньки по вантам, потом вдруг остановился и снял шляпу.

— Прошу прощения, капитан Вилсон, не могли бы вы уточнить, куда мне подниматься — на марс или на салинг грот-брам-стеньги?

— На салинг, мистер Изи, — ответил капитан.

Джек поднимался по вантам довольно легко, на марсе он перевёл дыхание, на грот-салинге остановился, чтобы осмотреться, и наконец, достигнув грот-брам-стеньги, уселся на салинг и вытащил Морской устав в надежде откопать какой-нибудь новый аргумент в свою пользу. Не успел он дочитать седьмую статью, как раздалась команда: «Свистать всех наверх, с якоря сниматься!» Затем мистер Собридж крикнул: «Всем с марсов и салингов долой!» Джек понял намёк, свернул свой любимый документ и спустился с мачты не спеша, как и поднимался. В этом отношении Джек был философом гораздо больше, чем его отец, потому что сохранял спокойствие и невозмутимость в самых трудных случаях.

Корвет «Гарпия» покинул гавань и вышел в море, направляясь к мысу Гата, где капитан Вилсон надеялся захватить одно-два испанских судна, однако главной целью их похода был Тулон[21], осаждаемый английским флотом, на соединение с которым корвет и направлялся. Там капитан Вилсон должен был получить от адмирала новые указания.