Мичман Флэндри

— Когда-нибудь слышали об агентах-провокаторах? Я никогда не поверю, что Абрамс поехал просто прокатиться. — Хоксберг поставил видеофон на «запись». Начинайте сначала, продолжайте до самого конца, как закончите, остановитесь. Прежде всего почему Абрамс выбрал именно вас?

— Ну, я… наверное, ему был нужен помощник.

«Что же произошло? Все шло так последовательно, шаг за шагом. Собственно, я так и не решил, идти в разведку или нет, но как бы там ни было, я там оказался».

Персис расправила плечи.

— Доминик проявил себя на Старкаде, — сказала она жалобно, — сражаясь за Империю.

— Прекрасная фраза, и так звучит! — Хоксберг стряхнул пепел с сигары.

— Ты что, совсем потеряла голову от этого ухаря? Впрочем, не имеет значения. Может, ты заметила, что я и сам работаю на Империю? Слово «работа» звучит менее романтично, чем «сражение», но от нее больше пользы в конечном счете, да? Продолжайте, Флэндри. Чего он хотел добиться? Что вы знаете об этом?

— Он… он надеялся многое узнать здесь. Он никогда не отрицал этого. Но шпионить — нет. Он не глуп, мой лорд. Его просто перехитрили. Я спрашиваю вас, как бы он мог создать эти неприятности?

— Предоставьте мне право задавать вопросы. Когда вы впервые сошлись с Персис и почему?

— Мы… я… — он видел страдание на ее лице и полностью осознавал, что значит сделать чувствительное существо чьим-то орудием. — Я виноват. Не слушайте ее. По пути…

Дверь открылась. Не было никаких сигналов, за исключением тех, которые раздались при появлении Хоксберга. Но эта штука, что проскользнула внутрь, к ней замок не был приспособлен! Персис завизжала. Хоксберг, выругавшись, отпрыгнул назад. Нечто представляло из себя опаленное и искореженное железо, из обрубленной его руки текла кровь, серая кожа туго обтягивала лицо или то, что от него осталось. Существо с грохотом упало на пол.

— Энсин Флэндри, — позвало оно. Голос был еще слышен, но он был не контролируем и у него отсутствовал тон. Свет то появлялся, то исчезал на сканерах, которые служили этому существу глазами.

Флэндри стиснул зубы: «Агент Абрамса? Надежда Абрамса разбита и умирает у моих ног?»

— Продолжай, — Хоксберг тяжело дышал. В кулаке его был зажат бластер.

— Поговори с ним.

Флэндри замотал головой так, что растрепались его взмокшие от пота волосы.

— Говори, тебе сказано, — скомандовал Хоксберг, — или я убью тебя, а Абрамса выдам мерсеянам.

Существо, которое лежало в крови у закрытой уже входной двери, казалось, ничего не замечало.

— Энсин Флэндри. Кто из вас Флэндри? Скорее. Мешугга. Он велел мне сказать «Мешугга».

Флэндри, не думая, поднялся со своего кресла и встал на колени прямо в лужу крови.

— Я здесь, — прошептал он.

— Слушайте, — голова его вращалась, глаза мигали очень тускло, сервомотор гремел внутри разбитого корпуса, — запоминайте. В картотеке о Старкаде… эти цифры. — Он прокашлял их одну за другой в дуодецимальной системе на Эриау. Флэндри запомнил их сразу, сказалась его подготовка. Ему не нужно было понимать, да он и не понял, но и повторять не потребовалось, каждая фонема ярко запечатлелась в его мозгу.

— Это все? — спросил Флэндри не своим голосом.

— Да. Все, — рука из металлических усиков искала его, пока он ее не сжал. — Ты запомнишь мое имя? Я был Двир Танисийский, когда-то меня называли Веселым. Вот во что меня превратили. Я был внедрен в ваш воздушный корабль. Меня послал командующий Абрамс. Вот почему он ушел отсюда, чтобы вывести меня из-под наблюдения. Но в катушку со Старкадом была введена сигнализация. Меня подстрелили при попытке скрыться. Я бы прибыл раньше, но сильно ослаб и время от времени отключался. Вы должны вызвать корабль и спасаться, я думаю. Запомните Двира.

— Мы всегда будем помнить.

— Хорошо, а сейчас дайте мне умереть. Если вы откроете основную крышку, вы сможете отключить мое сердце, — голос его дрожал, но слова еще можно было различить. — Я не могу долго удерживать Сивиллу в мозгу. Он отравлен, у него кислородное голодание. Клетки отмирают одна за другой. Отключите мое сердце.

Флэндри снял усики, обвившиеся вокруг его руки и потянулся к крышке. Он почти ничего не видел и не ощущал запаха смазки и оплавленной изоляции.

— Не двигаться, — сказал Хоксберг. Флэндри не слышал его. Хоксберг подошел ближе и пнул его. — Отойди отсюда, я сказал. Он нам нужен живым.

Флэндри выпрямился.

— Но вы не можете…

— Можем и сделаем, — у Хоксберга искривились губы, сигара выпала изо рта прямо в растекающуюся лужу крови, — Великий Император! мне все ясно. Он должен был достать информацию, передать ее тебе, а тебя бы с позором отправили домой, когда я застал вас с Персис, — он прервался на минуту и с триумфом посмотрел на нее, — улавливаешь, моя дорогая? Ты была не более чем объект.

Она устремилась прочь от них, зажав одной рукой рот, другой отмахиваясь от всего мира.

— Сивилла, Сивилла, — доносилось с пола, — ох, скорее!

Хоксберг попятился к видеофону:

— Надо вызвать медика. Если мы поторопимся, этого малого можно будет спасти.