Мятеж Рогоносцев

После совета я поехала домой, в Жанин. Перед этим я заехала в АльмЭлис и в Чандос. Несмотря на мою веселую жизнь, дела в обоих поместьях шли хорошо. Еще раз убедившись в этом, я отправилась к родителям.

Младшие братья и сестры, племянники и племянницы успели сильно подрасти за время, пока я была в столице. В Жанине жила и Гертруда, жена Антонио, с сыном Клеменцио. Жак с Антонио, как обычно, были в отъезде. К Аннете сватался генуэзский купец, отец не знал, какой ему дать ответ и велел приезжать через год — пусть Аннет подрастет, и если за год не сыщется жених получше — то и быть по сему. О моей несостоявшейся свадьбе родня молчала, только иногда отец тяжко вздыхал, глядя в мою сторону. Ну да мне и это было неприятно. Фиона, когда я заезжала в Чандос, сказала: «Не лови звезд с неба, найди себе просто хорошего человека, заведите детей, будут они баронами Чандос, и дело с концом». Дома я оставаться долго не захотела, как вернулись Жак с Антонио, решила отправиться с ними на западное побережье, повидать Эойю. Ехали мы хорошо, стоял конец мая — самое время для путешествий. После Ионвиля Антонио свернул куда-то — ну да Жак отнесся к этому спокойно, видать, так у них было заведено, а нагнал нас за Круавилем, уже не один, а со своим слугой, Жаке. Был он очень веселый, и я подумала, что тут, наверное, не обошлось без женщины. За то время, что я видела их с женой вместе, мне показалось, что Гертруда тянется к нему больше, чем он к ней. Я сказала:

— Антонио, не любишь ты жену, слишком часто от нее бегаешь.

— Неправда, — ответил он, — люблю. Не так, наверное, как хотелось бы ей, но достаточно, чтобы жить в добром согласии. В жизни редко бывает, чтобы было все и сразу. А я умею ценить то, что есть. Год назад я сидел в тюрьме, а теперь свободен, у меня сыновья, сын, — поправился он и весело добавил, — и будут еще дети. И чтоб они не росли голодранцами, нужно что-то делать. А если я буду сидеть у жениной юбки, много толку не выйдет.

— Вот видишь, ты хочешь хорошего будущего для своей семьи, выходит, ты стремишься к большему, а не довольствуешься достигнутым.

— Я не говорил, что доволен достигнутым. Я сказал, что умею ценить то, что есть сегодня. А завтра я хочу большего.

— Я тоже хотела. Но неужели слишком многого?

— Возможно, ты хотела совсем не то, что тебе нужно.

— Что ты имеешь в виду?

— Неужели ты думаешь, что жила бы счастливо с этим чванливым графом, что отказался от тебя из-за наследства?

Я рассмеялась:

— А ведь ты прав.

Я отыскала Эойю, точнее она отыскала меня в Граюнте. То был большой портовый город, древний, с полуразрушенными языческими храмами. Она познакомила меня со своим братом Аламом, он как раз вернулся из похода. Очень большой, мощный, с серьгой в ухе и обритой наголо головой, повязанной пиратским платком. Рядом с ним мы с Эойей казались совсем малышками. Когда он не рявкал громовым голосом на команду и не пьянствовал с друзьями в трактире, он был добродушным и милым. У него были ласковые руки. Я осталась на его корабле. Думать ни о чем не хотелось, приятно было нежиться на солнышке и плавать в теплой морской воде. Эойя и Алам были прекрасными ныряльщиками, и я старалась от них не отстать. Настроение мое не смогла испортить даже весть о том, что Филипп д‘Олоне женился на Камилле, графине Глейнер.

Но всему приходит конец, рано или поздно. Следом пришли вести о прибытии короля с новой королевой, и нам с Эойей надлежало отправляться в столицу, на торжественную встречу молодой королевской четы.

Та осень хорошо мне запомнилась. В столице прошли сначала празднества по случаю приезда королевы Целестины, потом ее коронация. Людям молодая королева понравилась, она часто улыбалась и любила танцевать. Король мало изменился, только иногда носил чернопантерское платье, видно, из уважения к жене и ее подданным.

Та осень оказалась богатой на свадьбы: канцлер Монтиньяк выдал дочь замуж за графа Бертео, дон Алонсо, наконец, обвенчался с младшей графиней Иерра, своей невестой, а Вильруа соединил руку и сердце с Анриеттой, герцогиней Граэр. Последнему браку многие поражались, и шутили, что без колдовства здесь не обошлось. А за мной с завидной настойчивостью ухаживал дон Диего.

А еще я постоянно чувствовала на себе его взгляд. Взгляд короля. На праздники я сшила себе много новых платьев, я знала, что красива, на зависть всем своим недоброжелателям. Этот мужской взгляд был настолько красноречивым, что молва снова окрестила меня королевской любовницей задолго до того, как это на самом деле произошло.

Я уехала. Уехала, чтобы не портить молодой королеве торжества и чтобы повидать Алама. Его корабль все еще стоял в бухте Граюнта, и я застала его на борту. В гамаке с какой-то девицей — понятие верности не входило в кодекс поведения пирата. Он рассмеялся, и я тоже улыбнулась. Мы расстались добрыми друзьями.

В Граюнте меня нашел король. Явился ко мне в дом. Приехал следом, бросив жену и празднества.