Мятеж (ЛП)

— Когда я докажу, что могу защитить себя, ты станешь относиться ко мне как к другому воину?

Он тихо рассмеялся.

— Я могу с полной уверенностью сказать, что никогда не буду видеть в тебе одного из других воинов. Но я попытаюсь быть менее деспотичным. И когда ты покажешь, что готова к заданию, я не помешаю тебе выйти на него. Я готов поручиться, что мне это не понравится, но я не буду тебе препятствовать.

— Спасибо.

Это был маленький шажок, но единственный в верном направлении. Как же я хотела поделиться с ним своим секретом, но я не хотела рушить этот момент. Скоро.

Он выпустил мою ладонь и поднял руку над моей головой. Мне не требовалось большего, чем это приглашение и, сместившись, я прижалась к его боку, положив руку ему на грудь. Он погладил мои волосы, что часто делал, и я блаженно вздохнула.

— Хочешь поговорить о Ванкувере? — поинтересовалась я спустя несколько минут тишины.

— Позже. Прямо сейчас я просто хочу обнимать тебя.

Моя грудь переполнилась чувствами. Как я могла сказать «нет» на это?

Глава 17

— Думаю, мне начинает нравиться Калифорния, — Джордан прислонилась к ограде патио на заднем дворе дома. — Я могла бы к этому привыкнуть.

Я сделала глубокий вдох, наблюдая, как волны бьются об берег под нами.

— Я скучала по океану, когда была в Весторне. Там красиво, но ничто не сравнится с океаном.

— Это заморочки ундины?

У меня вырвался смешок.

— Нет, думаю, это просто заморочки Сары.

Минуту она хранила молчание.

— Ну, так, когда ты собираешься рассказать мне, что произошло после возвращения Николаса из Ванкувера?

— Ничего не произошло, правда.

Она одарила меня хитрющей улыбкой.

— Совсем ничего, да? Так вот почему я видела, как перед завтраком он уходил из твоей комнаты тем утром?

— Он приходил повидаться со мной, как только приехал, так как знал, что я переживала за него.

— Я так понимаю, ты не раскрыла ему свой секрет, раз уж крыша до сих пор на доме.

Я шумно выдохнула.

— Я хотела, но затем он начал говорить о связи, и насколько она сводит его с ума, когда он считает, что я в опасности. Он пока ещё не готов узнать всё. Я бы хотела, чтобы он был готов, поскольку мне ненавистно утаивать это от него.

— Связи довольно сложны для понимания, исходя из того что я видела и слышала, и полный ад для мужчин. Со временем он успокоится, может быть, лет так через десять, или двадцать.

— Может быть.

Она подтолкнула меня плечом.

— Что не так? Тебя навестил сногсшибательный воин в предрассветный час. Почему ты не улыбаешься до ушей?

Я прикусила губу, задумавшись о нашем с Николасом разговоре, состоявшемся два дня назад.

— Иногда мне интересно, как много из того, что он испытывает ко мне, исходит от связи. Я знаю, она делает мужчин покровительственными, и Тристан говорил, что из-за связи мужчины могут переживать довольно-таки сильные эмоции. Что если нет никаких «нас» вне этой связи?

Джордан усмехнулась.

— Ты что слепая? Этот мужчина без ума от тебя. И, несомненно, ты по уши влюблена в него.

— Я знаю, он заботится обо мне. Но он никогда не говорит о своих чувствах, за исключением как сильно он беспокоиться о моей безопасности.

— Парни ненавидят говорить о своих чувствах, — она снова улыбнулась. — Кстати, Николас больше похож на «человека дела», а не слов.

Я покачала головой.

— Не со мной. Он вовсе не торопится.

— Он направился прямиком в твою спальню, когда вернулся. По мне так, что-то не очень похоже на медлительность.

Жар затопил мои щёки.

— Мы ничем таким не занимались, кроме как поцеловались. Ему нравится меня обнимать.

Она рукой накрыла своё сердце.

— Николас Даньшов любит целовать и обнимать тебя. Ах ты бедное, бедное создание, — она театрально вздохнула. — Где я с тобой ошиблась?

Я толкнула её.

— Забудь всё, что я тебе сказала.

Я наслаждалась каждой проведённой с Николасом секундой, неважно, что мы делали. Но я бы всё отдала, лишь бы он сказал мне, что его чувства не ограничивались инстинктами заботы и защиты. Я слишком сильно его любила. Что если он никогда не будет испытывать ко мне таких же чувств? Хотела бы я быть достаточно смелой, чтобы рассказать ему о своих чувствах и выразить надежду, что он ответит мне взаимностью. Но я не была смелой, и моё сердце не вынесет, если он не разделяет моих чувств.

— Жалкая же мы с тобой парочка, да? Мы каждый день находимся в обществе таких сексуальных мужчин-воинов, и ни одна из нас ничего не получает.

Обрадовавшись, что разговор был уведён в сторону от меня и Николаса, я сказала:

— Что случилось с тем воином-египтянином, который тебе понравился — тот, что с большим мечом? Как его звали?

— Хамид, — на секунду её взгляд стал мечтательным, но потом она тяжело вздохнула. — Он уехал в Лос-Анджелес раньше, чем мы смогли ближе познакомиться.

— Ох, как жаль.

Она широко улыбнулась.

— Не переживай. Я увижу его снова, уж я это в этом постараюсь.

Рассмеявшись, я развернулась, вновь переведя взгляд на воду. Бедный Хамид. Этот мужчина и понятия не имел, что его ожидало.