Мякин

— Да ты, Мякин, садись! В ногах правды нет. Вижу, устал маленько. Работы-то много?

Мякин с перепугу остолбенел и сначала никак не отреагировал на это предложение. Он подумал, что ослышался, и остался стоять.

— Садись, садись, Мякин, — повторил начальник. — Мы тут решили в санаторию тебя отправить.

Мякин окончательно остолбенел. С трудом приоткрыл рот и, с усилием двигая языком, изрёк то ли звук удивления, то ли вопроса:

— А?

— Никакого «А», — строго отреагировал начальник. — Заслужил. Заслужил самоотверженным трудом. Уж сколько лет у нас?

Мякин вернулся в действительность и с дрожью в голосе ответил:

— Больше десяти.

— Вот видишь, — удовлетворённо подтвердил начальник. — Заслужил санаторию!

Мякин с испугу присел на краешек стула и тут же вскочил, словно наткнулся на что-то острое.

— А отчёт? — произнёс он с некоторой тревогой.

— Отчёт передашь Казлюку, — ответил начальник и, хлопнув ладонью по столу, добавил: — Отчёт передашь и оформляйся. Всё.

Мякин не помнил, как оказался в коридоре. Ноги плохо слушались, и он с трудом добрался до своего стола. Сел и некоторое время пытался сосредоточиться на происшедшем.

— Меня посылают в санаторий. Отчёт передать Казлюку. Что бы это значило? — Мякин огляделся по сторонам. Казлюк пристально следил за ним из угла комнаты, и Мякину даже показалось, что тот как-то странно улыбается.

О Казлюке в конторе ходили разные слухи. Одно время поговаривали, что он чей-то родственник и что скоро займёт место начальника. Потом этот слух сменился на другой: будто бы Казлюка натаскивают на какую-то высокую должность и сидит он здесь временно — как говорится, для создания хорошей анкеты. Во всяком случае, конторские Казлюка немного побаивались, то есть относились к нему с осторожностью — мало ли что. А Казлюк всего за месяц работы сумел втиснуться во все конторские дела. Водилась за ним одна неприятная привычка. Бывало, встанет за спиной у кого-нибудь и наблюдает за работой. Мякина это ужас как раздражало, но сделать он ничего не мог — терпел этого Казлюка, как и все. А ещё у Мякина был индивидуальный повод опасаться Казлюка. Лишь у одного Мякина была высшая категория, а у Казлюка — только первая. И теперь в неожиданно сложившихся обстоятельствах в голове у Мякина зрела страшная мысль: а ну как передадут Казлюку его, мякинскую, высшую, а ему, старейшему работнику, первую оставят?

Жутко стало Мякину от этой мысли — аж холодок по спине пробежал, — а тут ещё учуял он спиной, что кто-то стоит сзади и дышит ему в затылок.

«Никак опять этот Казлюк подкрался?» — подумал Мякин и затаился ни жив ни мёртв. Бумаги тихо перелистывает, обернуться опасается.

— Мякиша, ты чего дрожишь весь? — услышал он сзади.

Расслабился Мякин — отлегло у него, не Казлюк это.

— Ты, Мякиша, чего у начальника-то делал? — услышал он снова и обернулся.

Она с лукавой улыбкой потрепала его по затылку, заглянула в бумаги и спросила:

— Корпишь? Смотрю, отчёт уж почти готов.

— Ага, — втянув голову в плечи, ответил Мякин. Ему совсем не хотелось обсуждать с кем-то тему санатория.

— Чего молчишь, Мякиша, премию, что ли, тебе обещали?

— Не-е… — нехотя произнёс Мякин. — В санаторий меня отправляют.

— Ну ты, Мякин, даёшь! Это ж надо! В санаторий! И ты это скрываешь от коллектива? — затараторила она. — Нехорошо это, Мякиша, — скрывать от коллектива такое событие!

— Я и не скрываю, — пробубнил Мякин. — Вот, отправляют. — Он кивнул в сторону начальственного кабинета. — Даже отчёт не дают доделать.

— Да ну его, этот отчёт, Мякиша! — Она обняла его за плечи. — Отдохнёшь от бумаг наших, от этой пыли вечной. — Она мечтательно зажмурилась. — Будешь в ванне лежать, блаженствовать. Хорошо!

— Буду, — как-то неуверенно ответил Мякин.

— Ах да, забыла сказать тебе, — наклонившись к его уху, прошептала она: — это Казлюк, пока ты у шефа торчал, всё тут распинался — намекал, что скоро повысят его в должности. Противный этот Казлюк, не то что ты, Мякиша! — Она снова потрепала его по затылку, а он, услышав слова про Казлюка, снова втянул голову в плечи, и мысли его опять стали нехорошими.

— Когда едешь-то? — спросила она.

Он вздрогнул от её вопроса, сообразил, что надо как-то ответить, и наконец-то произнёс:

— Вот отчёт передам — и в понедельник меня здесь не будет.

— Да ты что, а банкет?! Отвальная должна быть обязательно! Ты что, Мякин, так без проводов и слиняешь? Сейчас организуемся. — Она повернулась к нему спиной и громко, на всю комнату объявила: — Товарищи, минуточку внимания! Наш Мякиша, то есть товарищ Мякин, убывает в заслуженный отпуск. Отбывает в санаторий. Это дело, товарищи, надо отметить.

— Мякин, ты молодец! В санаторий! Это ж надо! Надо отметить! Надо отметить! — раздались голоса.

— Щас я сбегаю. — Вихрастый молодой парень вскочил из-за стола. — Гроши давайте!

Через полчаса на центральном столе появились закуски в одноразовой посуде и несколько бутылок спиртного. Коллектив радостно шумел в предвкушении небольшого конторского праздника. Когда разлили вино в бумажные стаканчики, дверь начальственного кабинета распахнулась и в проёме образовалась крупная фигура шефа.