Мяч круглый. Испанский дебют (СИ)

Валерий Лобановский сидел на банке, смотрел последнюю тренировку команды перед вылетом в Грузию. Сегодня выполняли вполсилы стандартные упражнения с мячом. Никаких изысков, классическая «змейка» — ведение мяча между конусами, расставленными по прямой через промежуток. Пасы — нужно сделать заданное количество точных передач партнёру. Ещё длинные передачи, а также кроссы — перевод мяча поперёк поля. Навесы — верховой пас в штрафную. Стоял один парняга из дубля, отставленный от работы из-за небольшого растяжением ноги, плюсики или минусики в блокнот напротив фамилий ставил. «Мастеров», да нет, «грандов» просто, это конкретно нервировало — ошибок, то есть минусов было хоть отбавляй. Тренировкой руководил Игорь Нетто, что тоже душевного равновесия «маститым» не добавляло. С навесами было сложнее всего: все косячили, как ни старались. И чем больше старались, тем больше косячили. Начинали упражнение вновь и вновь, но никак не подобрать было нужную силу удара. Мяч то позорно не долетал, а то, наоборот, злорадно уносился ввысь — в молоко, что называется. Наконец, Гусак не выдержал: построив всех в шеренгу и уже в шеренге построив крепкими словесами, продемонстрировал непропиваемое мастерство. И ведь получилось! Бурчащие под нос «сам-то попробуй» бурчать бросили. Опять гул ударов пронёсся над тренировочным полем. Когда хоть приблизительно стали попадать круглым, куда послали, Нетто закончил и перешёл к следующему упражнению. А дальше шли штрафные удары — в качестве стенки выступали плоские фанерные манекены на палке, воткнутые в землю. «Снайпера» всё переломали — несладко бы пришлось живым людям, особенно после ударов Севидова и Степанова. Не палки бы ломались, а ручонки и рёбра. Затем были просто удары по пустым воротам, и в конце — пасы на ход с последующим ударом.

Интересно получилось. Такое ощущение, что товарищ Тишков перестарался. Сейчас в командах даже высшей лиги тренерская команда, ну или штаб, как Пётр Миронович их величает — это всего несколько человек. Главный тренер, помощник, тренер дубля, начальник команды — вот, всё почти. А в «Кайрате» этот самый «штаб» уже чуть не больше самой команды, и продолжает разрастаться. Каждый день. И сегодня чудес не произошло — появился Михаил Ошемков. Это утром. Потом, якобы «на разведку», приехала из Киева Граевская Нина Даниловна. Одним самолётом летели, но доктор сначала в местный университет завернула — книгу свою новую презентовала. Честно говоря, Валерий, созваниваясь с Ниной Даниловной, не сильно верил, что она появится в Алма-Ате. Всё же фигура и в стране, а особенно в Киеве, известная — участник Великой Отечественной, всю войну по госпиталям и лазаретам. Буквально на днях защитила докторскую диссертацию по спортивной медицине. Её статья «Врачебные наблюдения над футболистами» всё время была у него на столе, пока работал в Днепропетровске. И даже две её книги — правда, вторая всего пару неделек на краешке стола полежала. Только вышел её новый учебник по спортивной медицине для институтов и техникумов физической культуры. Однако вот: пришла на стадион, а команда как раз английским занимается. «Глубоко погружается». Смешная сцена получилась.

— Граевская Нина Даниловна, — протянула руку докторша, в смысле — доктор медицинских наук.

— Горбаневская Наталья Евгеньевна, — скрестили взгляды.

— Та самая?

— Какой период моей богатой на события жизни…

— Последний… Хотя и про прошлые ваши похождения слышала. Я посижу в сторонке, послушаю.

— Чего уж — «в сторонке»? В центре композиции посадим. Сейчас к вам пострадавшие будут за медпомощью обращаться на языке Шекспира.

Вот, и тут вечный бард Степанов выдаёт:

— Две горгоны собрались…

Ну, теперь хоть удавись.

В классе обычно небольшой гул стоял — а тут, как по мановению волшебной палочки, настала тишина, и слова поэта-международника прозвучали в полный голос.

Дамы оскалились, и поэтесса-учительница, чуть наморщив лоб, выдала:

— Ваш футбол какой-то бледный.

Почему? Отвечу в лоб:

Потому что мяч победный

Забивает эфиоп, — и и кивает на Трофимку.

— Ай ноу эфиоп, ай — Перу… Ай — русский! — ткнул себя в грудь кулаком Теофило.

Вот. И тут наморщивает лоб вторая горгона, и тоже на хорее ямбическом декламирует, разбрызгивая пафос:

— И верю я — наступит этот год,

За ваш футбол поднимем дружно кружки!

Для этого зальём на поле лёд,

А тренер выдаст вам коньки и клюшки.

Вадим икнул. Оказывается, рядом с профессионалами его акынство — так себе. Ущербно даже.

Морщить лоб Атаман не стал. Пожевал палец пару секунд, развёл руками, типа, побили — но тут его чело осветилось эврикой. Поднял недоеденный палец и выдал:

Ох, устали вы, врачи -

Футболисты дикие.

Лучше в морге отдыхать -

Там ребята тихие.

— Всо, — прикрикнул на них Жордания, — рассэлись. Будэт перемена — погогочэте, гусы! — все на Нетто с Лобановским повернули головы. Минут пять ржали.