Читаем МИ (Цикл) полностью

Изнуренный, Натан тяжело вздохнул. Его руки дрожали. Кровь из порезанной ладони стекала вниз по рукояти на лезвие, но это были единственные следы крови, замеченные им. Едва он моргнул, как воздух прояснился, снова проявляя яркий желтый солнечный свет в помещении. Кровавое стекло исчезло.

В своей ярости Натан разбил оставшиеся стекла. Красные окна больше не показывали видения побоищ и убийств, лишь пейзаж в наклонных солнечных лучах. Призрачная армия и пережитки войн многовековой давности растворились, заклинание кровавого стекла было уничтожено.

То, с чем он сражался, оказалось иллюзией. Скелеты лежали повсюду, усыпав пол костями, и волшебник не мог сказать, действительно ли те ожили, или он только что сражался со своими кошмарами.

Натан долго стоял, переводя дыхание и дрожа от усталости. Затем через силу улыбнулся.

— Вот это было приключение. Довольно увлекательное приключение.

Своей раненой рукой старик вытер пот со лба, не заботясь о том, что на лице остался мазок крови.

Он был один в башне, и ветер, шелестящий сквозь разбитое стекло, звучал как далекие вопли призраков.

<p><strong>Глава 31</strong></p>

Покинув заброшенную и жуткую усадьбу, Никки и Бэннон продолжили путь по поросшей сорными растениями дороге вдоль домов и ферм. Праздно гуляющие козы увязались за ними, но в конце концов бросили эту затею и побрели на дикое кукурузное поле — перспектива куда более соблазнительная, чем Бэннон, почесывающий их за ушами.

Большинство жилых домов, встреченных по дороге, были пустыми, а возле некоторых, к тому же, стояли во двориках статуи, вызывающие тревогу своими мученическими позами. Как люди могли чувствовать потребность в такого рода украшательствах? Никки направилась к главной части города, напряжение ее нарастало в ожидании возможной опасности, что может встретиться впереди. Несмотря на то, что земля казалась плодородной, а погода благоприятной, дома вокруг явно были пустыми уже много лет.

— Это не имеет никакого смысла. Куда все подевались?

Никки задержалась возле большого дома с заросшими клумбами, неряшливым садиком и поникшими яблонями с полусгнившими яблоками, истерзанные птицами. Тут же стояли еще две статуи: мальчик и девочка не старше девяти лет, плачущие каменными слезами стоя на коленях, с выражением полного отчаяния на лицах.

Бэннон уставился на скорбные фигуры, а Никки разозлилась на того безумного скульптора, упивавшегося отображением этого страдания, сознательно выставив этих людей на показ. Никки не испытывала ярких эмоций, когда император Джегань заказывал подобные скульптуры, потому что знала, какой он был безжалостный и порочный человек. И лишь Никки, с ее сердцем из черного льда, была ему под стать.

Но в этом отдаленном городишке, вне пределов досягаемости Имперского Ордена, кто-то зачем-то решил изобразить очень похожую убогость. Никки сочла это тревожным знаком.

Путники вышли к ручейку, стекающему по лесистому склону; водяное колесо мельницы использовало его поток. Вода когда-то омывала лопасти, вращая жернова, но за годы без ремонта колесо разболталось на оси и издавало громкий, скрипучий звук. Несколько досок в стенах мельницы ввалились внутрь.

Наконец Никки и Бэннон достигли и самого городка с сотнями домов, окружающих главную площадь и рынок. Большинство жилищ были построены для отдельных семей, но стояли и двухэтажные деревянные дома, выстроенные из деревьев, растущих на холмах, и каменные — из камней с близлежащей каменоломни. Повсюду было абсолютно пустынно.

На безлюдной площади стоял высохший каменный фонтан, была кузница, пришедшая в негодность, — ее горн долгое время простоял без дела. Рядом находились тихая и пустая гостиница с трактиром, склад, несколько лавок купцов, общественная столовая, конюшня и амбары, заполненные старым сеном, хотя лошадей замечено не было. На деревянных столах и прилавках, расставленных по площади, лежали остатки товаров от некогда оживленной торговли: сморщенная кожура и фруктовые косточки — все, что осталось от продукции в фермерских ларьках. По городской площади носились одичавшие куры.

Множество незначительных деталей осели в сознании Никки, но ее внимание зациклилось на многочисленных статуях на площади. Бесчисленные каменные фигуры были расставлены повсюду: по рынку, в дверных проемах, у овощных лавок, у колодца. Бэннону, казалось, стало невмоготу. Каждая из скульптур несла тот же ужас и муки — гладкие мраморные глаза широко раскрыты в возмущенном недоверии или сжаты в яростном отречении; каменные губы, стянутые назад, застыли в рыданиях.

Бэннон покачал головой.

— Милостивая Мать моря, зачем кому-то было это делать? Я всегда стараюсь представить себе мир в лучшем виде. Кто же хотел вообразить себе подобное? Зачем кому-то в этом городе понадобилось творить такое?

— Потому что они все были виновны, — внезапно раздался низкий голос.

Перейти на страницу:

Похожие книги