Мгла

– Это могло быть в тот день, когда Елена погибла?

– Честно говоря, не уверена. Может, это было днем раньше, но ручаться не могу. Я бы тогда наверняка связала одно с другим, верно?

– Как знать…

– Ну да.

– Вы этого человека потом еще видели?

– Нет, по-моему, не видела.

– Это все очень интересно, Доура. Спасибо, что позвонили. Если вдруг что-нибудь еще вспомните, сообщите, пожалуйста. В любое время.

– Ну конечно. Это даже забавно – полицейские гоняются за преступниками. Я тоже, бывает, читаю детективы, но вот не думала, что когда-нибудь и сама окажусь замешанной в криминальном расследовании.

– Это немного другое, – начала Хюльда, но тут же ухватилась за новую возможность: – Я могу вас попросить держать ухо востро относительно всего, что у вас там происходит?

– Что вы имеете в виду?

– Поспрашивайте, не помнит ли кто из проживающих в общежитии каких-нибудь важных деталей. Я думаю, Елену убили, и постараться найти виновного можем только мы.

Однако не ставит ли она Доуру этой просьбой в щекотливое положение? Или даже не подвергает ли она ее опасности?.. Но Хюльда тут же постаралась отмести сомнения. Они же в Исландии – здесь люди убивают только раз, под воздействием алкоголя или наркотиков, и если не в порыве гнева, то из ревности. А предумышленное убийство – это вообще почти из области фантастики, и тем более несколько таких убийств.

– Обязательно поспрашиваю. Нет проблем.

– А что там с вашей сирийкой? Я могу с ней поговорить?

– Увы, нет. Приезжала полиция и забрала ее.

– То есть?

– Ее депортируют. Как в той игре со стульями, помните? Начинает играть музыка, и все встают и ходят по кругу. Потом музыка останавливается, а стульев на один меньше, и кто-то остается без места. Вот сегодня такой неудачницей оказалась наша сирийка.

VIII

Пару раз она говорила о том, что было бы классно отъехать подальше от столицы и полюбоваться знаменитыми исландскими пейзажами. Ей хотелось оказаться один на один с природой, вдали от городского шума. Хотя, сказать по правде, по ее меркам, Рейкьявик был не ахти каким мегаполисом – ей были привычнее совсем другие масштабы.

Она размышляла об этой поездке скорее в шутку, совсем не ожидая, что из этой затеи что-нибудь получится. Какая может быть поездка, когда стоит такая отвратительная погода? День за днем с моря дует пронизывающий до костей ветер, то и дело идет дождь, а чаще валит снег. Любоваться ослепительно-белым покрывалом только что выпавшего снега было одно удовольствие – по крайней мере, из окна, но погода была настолько переменчива, что этот словно сошедший с рождественской открытки пейзаж радовал глаз совсем не долго: очень скоро снег таял, а потом превращался в лед, стоило только ударить морозам, и затем повсюду снова вырастали сугробы.

Поэтому она удивилась, когда он позвонил и предложил на выходных поехать, как он выразился, посмотреть на снег. Она выглянула в окно. Дождь лил как из ведра, и через стекло доносилось завывание ветра. При мысли о поездке в такую погоду ее даже пробрал озноб. Однако, оценив все за и против, она решила – не стоит отказываться от такого приключения на краю земли. Живем ведь один раз.

– Не замерзнем? – все-таки спросила она, прежде чем согласиться. – Кажется, на улице холодно.

– Холоднее, чем ты думаешь, – ответил он, а потом, словно прочитав ее мысли, произнес: – Но это ведь будет настоящее приключение.

Они явно думали об одном и том же.