Междумирье

– Да брось ты! – резко парировал король – Мать и сын едва выносят друг друга. Мордред рожден от ненавистного мужа и похож на него, как две капли воды. С самой колыбели он вызывал отвращение у Феи. Она частенько лупила его розгами за малейшую провинность, и он до сих пор ее побаивается и не любит.

Отношения Мордреда и Феи Морганы не были секретом при дворе короля, и кто-кто, а шут хорошо разбирался во всех интригах и тонкостях. Он всегда был в гуще всех событий и частенько выступал в роли сводни и сплетника. За это рыцари то обещали его побить, то не скупились на щедроты, посылая его с письмами к своим возлюбленным. Эктор был вхож во все дома и знал больше, чем советник короля! Поэтому такой простенький ответ не устроил Артура, и он пытливо уставился в глаза шута, но тот лишь задумчиво опустил голову. Затем развел руками и вздохнул.

– Ваша милость, я на самом деле не знаю, почему сэр Мордред так ненавидит сэра Ланселота. Возможно, он ему просто завидует. И не может простить тот рыцарский турнир, на котором с таким позором выпал из седла от легкого толчка копьем.

– Но это же было десять лет назад! Я только женился на Гвиневре и устроил большой праздник! Неужели он до сих пор таит на него обиду? Это же так мелко и жалко…

– Ваша милость, – нараспев протянул шут – не всегда рост делает человека высоким. Мордред никогда никому ничего не прощает. Он наделен статью льва и повадками шакала – злопамятного, трусливого, всегда нападающего сзади.

Артур улыбнулся аналогии. Действительно, с самого детства его племянник не отличался храбростью и в любом бою старался спрятаться за чужой спиной. Но при дележе трофеев всегда проскальзывал в первый ряд и жадно заталкивал награбленное добро в свою сумку. Рыцари посмеивались над алчным воином, но делали это тихо. Старались не вызвать гнева Феи Морганы, в чей замок и уплывали все драгоценности. Рыцари знали, что Артур питает милость к своей сестре и не хотели вызвать гнева своего владыки лишними придирками. Поэтому всегда уступали Мордреду.

Но сэр Ланселот, этот надменный красавец и смелый в бою рыцарь, не пожелал уступить на турнире свою Прекрасную Даму! И кому? Самому племяннику короля Артура, достопочтимому сэру Мордреду! Поэтому, когда Ланселот преподнес на кончике копья розовый венок той, кому он посвящал этот бой, Мордред, нарушив все правила этикета, вырвал из рук девушки венок. Трибуны ахнули – какая дерзость! Вырвать венок из рук королевы! А между тем Мордред спокойно вручил Гвиневре свой венок и, как ни в чем не бывало, объявил, что посвящает этот бой своей Прекрасной Даме, леди Гвиневре. Все посмотрели на Артура, но тот лишь поднял ладонь, чтобы успокоить публику.

Протрубили горны, и начался бой! Доспехи Ланселота были тяжелы, и лошадь прогибалась под мощным всадником. А сэр Мордред прогибался под тяжестью своих доспехов. Несколько раз рыцари проносились по арене, не нанося ударов, а лишь пугая устрашающими криками. Но наконец-то терпение рыцарей лопнуло, и они помчались навстречу друг другу, стараясь зацепить противника копьем. Первым ударом Ланселот выбил Мордреда из седла. Зрители засмеялись: хорош рыцарь у Прекрасный Дамы! Пока оруженосец помогал раненому в плечо Мордреду подняться на ноги, Ланселот спешился. Опустившись на землю, он вытащив из сумки, прикрученной к седлу, большую красную розу, увитую золотой лентой, и подошел к ложе королевы. Поклонившись, он забрал из ее рук венок сэра Мордреда и выбросил его на арену. Затем встал перед королевой на колено и протянул ей цветок. Гвиневра улыбнулась, взяла розу и неожиданно громко вскрикнула – острый шип впился в ее ладонь. Она с испугом смотрела на каплю крови, появившуюся из ранки. Сэр Ланселот снял с шеи небольшой платок и приложил его к ранке. Артур почувствовал себя неуютно – это было еще большим нарушением этикета, чем поступок Мордреда. Вассал не имел права притрагиваться к королеве! Молодая супруга короля была бледна, словно из этой ранки капля за каплей просачивалась ее жизнь. Она смотрела на Ланселота так, как никогда не смотрела на него, Артура. Это длилось лишь несколько мгновений, но словно какой-то вихрь крутанулся вокруг этой троицы и на время вырвал их из реальности.

Наконец наваждение прошло. Артур тряхнул головой и увидел, как Ланселот уходит, неся в руке скомканный платочек с кровью королевы. Гвиневра смотрела ему вслед, и ее голубые глаза были наполнены слезами. Король поднялся со своего места и велел зрителям поздравить победителя. Ланселот сделал круг почета и поклонился. Трибуны взорвались радостными криками: «Да здравствует рыцарь Ланселот и его Прекрасная Дама, королева Гвиневра!»

* * *

Артур отвернулся от окна, и отвлекшее его воспоминание рассеялось. Странно, он давно женат на Гвиневре, но так и не понял ее до конца. Любит ли он ее? Да. Еще сильнее и болезненнее, чем раньше. Но почему тогда сквозь пальцы смотрит на ее дружбу с Ланселотом? Потому, что любит.