Междуглушь

Ник пока что не собирался представлять им Цин — для этого требовалась некоторая подготовка. Но Цин, у которой со здравым смыслом была напряжёнка, представилась сама ещё до того, как поезд полностью остановился. Стоило ей только глянуть на местных ребятишек, как она выставила голову в окно и заорала:

— Эй вы! Только попробуйте бросаться кирпичами, вот не сойти с этого места — повырываю у вас такое, про что вы даже не знаете! Только попробуйте! — И чтобы не бросать слов на ветер, она вырвала у стоящего рядом Джонни-О его воспоминание о селезёнке и высунула свою добычу за окно.

— Эй, не вздумай уронить, ты, уродина проклятая! — завопил Джонни-О.

Поскольку Джонни-О понятия не имел, как выглядит селезёнка, в его памяти этот орган больше всего напоминал краковскую колбасу. Несмотря на это, зрелище потрясло толпу. Послесветы побросали оружие и кинулись кто куда с криками: «Это Зак-Потрошитель! Это Зак-Потрошитель!»

Джонни-О оттащил воительницу от окна, забрал краковскую селезёнку — но остановить панику было уже невозможно.

— Отлично! — простонал Ник. — Почему бы тебе не вырвать свой собственный мозг и не вставить на место другой — нормально работающий?

Цин, однако, не смутилась.

— Небось орёшь на меня, потому что на твой шоколад им накласть, а на меня — нет!

— Пора бы тебе начать меня слушаться! — сказал Ник, наставив ей в лицо палец, который она, конечно же, немедленно откусила.

— Извиняюсь, сэр, — сказала она с ехидной усмешкой, — но мне показалось, что ваша рука — точь-в-точь как шоколадный пасхальный кролик.

Джонни-О загоготал, и Ник, нахмурившись, уставился на него.

— Правда! — покатывался Джонни-О. — Действительно! Иногда похожа!

Ник решил прибегнуть к другим мерам воздействия.

— Боец! Ваше поведение недостойно сержанта Шоколадной Бригады!

— Сержанта? — озадачилась Цин. — Я думала, я рядовой.

— Больше нет. — Он поднял руку и намалевал шоколадный шеврон на её рукаве. — Теперь вы сержант, и я ожидаю от вас соответствующего поведения!

— Есть, сэр! — восторженно рявкнула Цин.

— И если вы будете следовать приказам и стараться выполнять вашу работу наилучшим образом, то, возможно, дорастёте до лейтенанта!

— Есть, сэр! Каковы будут приказания, сэр?

Ник был прав — похоже, управиться с Цин легче, если не грозить ей всяческими карами, а удостоить её доверием и ответственностью.

— Приказ такой: ничего не делать до тех пор, пока я не скажу!

— Ага, удачи! — хрюкнул Джонни-О и спросил, какое же тогда у него теперь звание. Ник ответил, что он офицер, ответственный за особые операции. Джонни-О остался доволен свыше меры.

Через пять минут, как и ожидал Ник, появился Исайя — парень, верховодящий в Атланте — и, ни на секунду не задержавшись, влетел в поезд.

— Что за чёрт здесь происходит? — накинулся он на наших друзей прямо с порога.

Его неожиданное вторжение и угрожающий тон испугали Кудзу, и пёс залился лаем, спрятавшись за спину Циннии. Ник хотел было услать её куда-нибудь, но потом перерешил: лучше держать девчонку на виду. Вместо этого он предложил Джонни-О прогуляться к Чарли:

— Кто знает, может, ему сейчас очень кстати какая-нибудь особая операция.

Джонни-О ушёл, бросив на Исайю пылающий взгляд.

Теперь их уже не было трое против одного, но напряжение не ослабло ни на йоту.

Исайя посмотрел на Цин, потом перевёл глаза обратно на Ника. Ник видел, что парень испуган, но старается спрятать страх за гневом.

— Забирай это отродье и проваливай из Атланты! — потребовал Исайя. — Сейчас же!

— Это кто тут отродье, а? — зарычала Цин.

Ник крепко сжал её плечо не-шоколадной рукой.

— Помни, что я тебе приказал, — еле шевеля губами, сказал он.

Цин прикусила язык — в буквальном смысле, как будто для того, чтобы он не пошёл болтать самостоятельно, его необходимо было зажать между зубами.

Только тут до Ника дошло, что Цин — двоякое неудобство. Он, Ник, привёз в Атланту не только «Зака-Потрошителя» — он притащил солдата армии конфедератов в город, где заправлял парень, который при жизни, скорее всего, тянул тягостную лямку раба.

— Её зовут Цинния, — сказал Ник Исайе, — и от неё тебе вреда не будет.

— Ты хочешь сказать, что это девчонка?

Цинния чуть не взорвалась, но продолжала держать язык за… нет, в зубах.

— Она эктодёр, и она здесь затем, чтобы помочь всем нам.

— Мне плевать, что она там за «дёр» такой! Мне не нужно помощи от того, кто носит серую форму!

Больше у Циннии выдержки не хватило, она выступила вперёд. Ник попытался её задержать, но она стряхнула с себя его руку. Военная дисциплина пошла побоку.

— Я не шибко много чего помню про свою жизнь, — сказала она, — но знаю, что пошла в солдаты не для того, чтобы защищать рабство. Я сделала это, чтобы защитить свою семью! И я бы сняла эту форму, если бы могла, да только это такой же дохлый номер, как твои ободранные штаны и верёвка на поясе. Мы застряли здесь в том, в чём были, но не с тем, чем мы были!

Вид у Исайи был по-прежнему грозный, но он ничего не ответил, лишь ждал: может, у неё ещё что есть сказать в свою защиту? К удивлению Ника, нашлось.