Междуглушь

— А Милос знает, как вы издеваетесь над тушками? — поинтересовался он.

— А у наш ш Милошом политика «не шпрашиваешь — не говорим», — пояснил Лосяра.

— Ага, ага! И потом — мы вовсе ни над кем не издеваемся, ну шутим немножко, вот и всё!

Майки оставалось только надеяться, что когда придёт черёд этих двоих уходить в свет, их преисподняя окажется глубже, чем его собственная.

И наконец, когда Лосяра с Хомяком влезли в двух монахинь и заставили тех пуститься в тяжкий шопинг-загул, Майки решил, что с него хватит. Он отправился обратно к их давешнему месту отдыха у шоссе. По дороге он набрёл на рощу, в которой было довольно много деревьев, перешедших в Междумир. Здесь Майки поуспокоился и постарался вернуть себе хоть толику самоуважения. Сегодняшнее времяпрепровождение оставило у него чувство гадливости — словно сам дух его измарался.

В глубине рощи стоял дом — маленький, собственно, скорее хижина, но довольно крепкая и ухоженная. В живом мире место усеивал пепел — это говорило о том, что домик сгорел; но тот, кто жил в нём когда-то, видимо, очень любил его, поэтому хижина перешла в Междумир. Зрелище это наполнило Майки грустью. Призрачный дом без призрака — что может быть печальнее? И только потом Майки понял, почему вид хижины навеял на него такую тоску. Домик напомнил ему его самого без Алли — покинутый, никому не нужный. Безвестный артефакт, смиренно ждущий, когда вечность упокоит его мятежную душу.

В этот момент Майки МакГилл понял, что его дух окончательно обрёл человечность. Потому что он больше не помнил, каково это — быть одному и при этом не чувствовать себя одиноким.

*** *** *** *** ***

В своём основополагающем труде «Скинджекинг — что ты о нём знаешь?» Алли-Изгнанница пишет:

«Забудь всё, что слышал о скинджекерах; забудь детский лепет других так называемых «единственно верных источников» междумирной информации. Скинджекеры — такие же послесветы, как и все другие. Они могут быть честными и бесчестными, умными и глупыми — всё зависит от каждого отдельного индивида.

Но есть две вещи, общие для всех скинджекеров. Первая: неумолимая, почти инстинктивная тяга к вселению в чужое тело. Вторая: страшный груз ответственности, накладываемый нашим даром. Эту способность можно употребить как на великие добрые дела, так и на немыслимые злодейства. Я думаю, что обоим мирам — и живому, и Междумиру — страшно повезло, что бóльшая часть скинджекеров об этом не догадывается и потому не творит ни слишком много добра, ни слишком много зла».

Глава 11 Сёрфинг в Теннесси

Когда-то, будучи на борту «Сульфур Куин[16]», Алли прикидывалась, что учит МакГилла скинджекингу. Конечно, её уроки были сплошным фарсом, потому что скинджекингу научить нельзя, но навыки вселения в чужое тело можно усовершенствовать, а Милос, кажется, был в этом деле истинный мастер. Он умел вытворять такое, что Алли никогда даже в голову не могло бы прийти. А если бы и пришло — она никогда не осмелилась бы на это!

Для начала он просто устроил показательные выступления. На баскетбольной площадке вовсю шла игра. Милос вселился в игрока с мячом и сделал пас товарищу по команде, но пока мяч летел, Милос вскочил в этого другого игрока и принял собственный пас. Алли невольно смеялась, наблюдая, как её приятель прыгает по всей площадке, становясь то одним игроком, то другим, то третьим, пасует себе самому, перехватывает мяч у себя самого, бросает, зарабатывает очки… У Алли, пытающейся уследить за всеми перевоплощениями Милоса, даже голова закружилась.

К концу «показательных выступлений» настоящие игроки тоже имели слегка ошарашенный вид — они не совсем соображали, что, собственно, происходит.

— Мы с Джил проводили много времени на спортплощадках, — пояснил Милос. — Прыгали от игрока к игроку — в этом и заключалось самое забавное.

При этом воспоминании на его лице вместе с улыбкой появилось выражение боли.

— Ты любил её? — осмелилась спросить Алли.

Прежде чем ответить, Милос несколько секунд помолчал.

— Однажды мы попали на свадьбу. Вселились в жениха и невесту.

— Да ты что! Не может быть!

— Ну, собственно, я-то забрался в жениха, а вот Джил стряхнула.

Алли озадаченно нахмурилась и попыталась понять, что он хотел сказать. А!

— Ты хочешь сказать, она струхнула?

— Да, точно, струхнула. Не решилась. Вместо невесты она вошла в её подружку. Как думаешь, это должно было навести меня на верную мысль?

— Извини, Милос.

Воцарилось неловкое молчание.

Они пришли в центр городка и попали на уличный базар — тот растянулся на всю главную улицу Либанона, штат Теннесси, — то есть на все три её квартала.

— На первом уроке, думаю, я буду учить тебя сёрфингу.

Алли засмеялась:

— Ну, если принять во внимание, что ближайший океанский прибой от нас в нескольких сотнях миль, то сомневаюсь, что у тебя что-нибудь получится.

— Я говорю о другом сёрфинге, — возразил Милос и в ту же секунду исчез. Алли показалось, что она заметила, как её приятель впрыгнул в малыша с мороженым, но мальчик, как ни в чём не бывало, продолжал облизывать своё лакомство.

— Милос!