Междуглушь

Алли знала, что в помощи Милоса они не нуждаются, а уж компания Хомяка и Лосяры её и вовсе не прельщала, но вот сам Милос… Было в нём что-то невероятно притягательное. Он производил впечатление воспитанного и здравомыслящего молодого человека; это было видно по его глазам. А глаза у него были необычные — голубые со светлыми точками, словно небо, испещрённое лёгкими облачками. Как было бы здорово поговорить о том, что её волнует, с другим скинджекером — уж кто-кто, а он бы понял её!

— Мы направляемся в Мемфис, — сообщила она Милосу. Майки воззрился на неё так, будто не поверил собственным ушам.

Милос улыбнулся:

— В таком случае позвольте к вам присоединиться. Во всяком случае, хотя бы на часть пути.

— Нет! — выкрикнул Майки.

Алли ласково взяла его за руку — успокоить, а заодно и показать Милосу, что они с Майки — пара во всех мыслимых значениях этого слова.

— Вы можете идти с нами… некоторое время, — сказала Алли. — Меня зовут Алли. А это Майки.

Лосяра ахнул:

— Алли-Ижгнаннитша?

Майки ухватил его за щиток, подтянул к себе и прорычал прямо в Лосярину морду:

— Точно, приятель! И только попробуй ещё когда-нибудь тронуть её — пожалеешь, что на свет умер!

— Ешть, шэр! — пролепетал Лосяра.

— А теперь, — провозгласил Милос, — я предлагаю убраться с этого причала, пока мы не провалились сквозь него.

Он кивнул Алли, пропуская её вперёд. И хотя Алли ни на секунду не выпустила из пальцев руку Майки, девушка не могла не оценить изысканных манер их нового спутника. Большинство ребят, встреченных ею в Междумире, были неотёсанными до полной дикости. Алли никогда не строила из себя великосветскую даму, но что ни говорите, а всё-таки приятно, когда с тобой обращаются как с настоящей леди.

*** *** *** *** ***

В своей книге «Ещё осторожней — это снова касается тебя!» Мэри Хайтауэр вот что говорит о бродячих бандах скинджекеров:

«Если одинокий скинджекер — проблема сама по себе, то группа диких скинджекеров — это уже истинное бедствие. Эти послесветы, застрявшие между двух миров, не только вселяют страх — они достойны жалости, ведь их разум отравлен безумием плоти. Если до тебя дойдут слухи о том, что в окрестностях замечена банда скинджекеров, лучшее, что ты можешь сделать — это всячески избегать встреч с ними и при первой же возможности заявить о случившемся лицу, облечённому властью».

Глава 9 Рачительные хозяева

Лосяра и Хомяк как нельзя лучше подходили под данное Мэри определение «диких скинджекеров», но под влиянием Милоса они слегка цивилизовались.

— Они не так уж плохи, — сказал Милос Майки и Алли. — Или, вернее, я встречал и похуже.

Дождь перестал, по небу побежали рваные облака.

Компания продолжала путь по дороге вокруг озера. Майки угрюмо молчал; Лосяра с Хомяком, постоянно отстающие шагов на десять-двадцать, покатывались над какими-то своими, одним им понятными хохмами. У Милоса же рот не закрывался — он говорил, говорил и говорил. Алли предположила, что всё то время, которое он провёл исключительно в компании своих балбесов-спутников, ему не хватало настоящей, интеллигентной беседы. Милос рассказал, что они странствуют втроём уже семь лет, даже нашли название для своей компании — они называют себя «Дохляки[15]». Сначала их было трое — Милос, Хомяк, Лосяра и одна девица, Оторва Джил. Джил пропала — больше Милос ничего на этот счёт не сказал. Алли рассказ невероятно заинтересовал, а вот Майки то и дело закатывал глаза и испускал стоны, как будто слушать излияния Милоса было для него сущей пыткой.

— Майки, ты ведёшь себя неприлично! — заметила Алли после особенно душераздирающего завывания.

— Извиняюсь, — процедил Майки, умудрившись и это слово произнести так, что оно больше было похоже на ругательство, чем на извинение.

Милос, нисколько не обидевшись, продолжал рассказывать о своей посмертной жизни. Как Алли и подозревала, он был из России. «Рождён русским, умер американцем», — посмеивался Милос. Его семья переехала в Америку из Санкт-Петербурга. Милос с приятелями устроили небольшую гулянку на крыше дома, откуда он и свалился.

— Такая дурацкая смерть, — вздохнул Милос.

Майки фыркнул.

— Мы с сестрой попали под поезд. Все мы умерли по-дурацки, и этот разговор — тоже дурацкий.

Он ускорил шаг и вскоре оставил их с их глупой говорильней позади. Алли хотела было извиниться за Майки перед Милосом, но ей уже осточертело вечно за него оправдываться. Всё равно выходки Майки, похоже, Милоса не задевали.

— Я бы ушёл в свет, если бы мог, — признался он девушке. — Но свет не принимает меня. Сколько я ни пытался, он выбрасывал меня обратно.

Алли изумилась. Даже всезнайка Мэри ни в одном из своих объёмистых трудов по междумирологии никогда не упоминала о ком-то, кто бы достиг конца туннеля и был отброшен назад.

— Ты уверен? Может, ты вовсе и не достиг конца туннеля?

— Ха, я думаю, твой друг сказал бы так: «Этот гад даже свету не по вкусу, раз он выплёвывает его обратно».

Алли засмеялась.

— Наверно, ты сильно на любителя.