Между Сциллой и Харибдой. Последний выбор Цивилизации

Словосочетание «устойчивое развитие» – знаковое. Вообще, если вы хотите быстро опознать дурака, запомните несколько выражений-маркеров, по которым вы сразу можете его засечь: «устойчивое развитие», «потребительское общество», «золотой миллиард», «эксплуатация», «капитализм устарел», «духовность», «бильдербергский клуб», «прибавочная стоимость», «план Даллеса», «традиционные ценности», «они хотят захватить нашу нефть», «государствообразующий народ», «патриотическое воспитание», «а Хазин сказал, что…».

Левый экологизм берет свое начало, как считается, с работы американского философствующего анархиста и радикального защитника окружающей среды Мюррея Букчина «Экология и революционная мысль». Весьма характерное название!

Разродился Букчин этим трудом в 1965 году, незадолго до социальных потрясений 1968 года, когда мир бурлил молодежным спермотоксикозом.

Вскоре, оторвавшись от своего основоположника, политический экологизм разделился на Глубинный экологизм и Экологический реформизм, оставаясь при этом все равно в левой части политического спектра. Истинным экологизмом его рьяные адепты считали не «буржуазный мелкотравчатый экологический реформизм» (!), который гласил, что, конечно, не надо свинячить на планете, ведь планета – наш дом, однако и ставить природу выше человека тоже не стоит. Нет! В пику этой точке зрения истинные революционеры от экологизма полагали, что биосфера самоценна и важнее человека, который ее «угнетает». Это и есть Глубинный экологизм. Разумеется, тут не обошлось без норвежцев – основоположником глубинного экологизма стал норвежский философ Арне Нэш, который заявил, что давлению человека на природу должен быть немедленно положен конец!

Как всегда, туда, где пахнет левачеством, тут же мухами потянулись разного рода чудаки – эко-феминистки, левый фронт освобождения животных, радикальные веганы, движение американских индейцев и прочие интеллектуальные маргиналы. Они внесли столь мощный теоретический вклад в Глубинный экологизм, что это некогда философско-политическое течение стало все больше и больше превращаться в самую обыкновенную религию, которая представляла собой смесь буддизма с индейским шаманизмом, густо приправленную анархо-радикализмом. Дошло и до терроризма в виде подрывов линий электропередачи (этим занималась, например, партия «Автономное революционное действие») и поджогов строительных бульдозеров. Даже Карл Маркс от экологизма – Мюррей Бук- чин в конце концов покачал головой и в 1987 году на Зеленом конгрессе отрекся от Глубинного экологизма, обвинив его в полном идиотизме и забвении того, с чего, собственно, все и начиналось – с зашиты среды обитания человека, а не среды от человека.

Меж тем зеленые движения и партии набирали дурную силу и особенно преуспевали в странах с сильной социальной политикой, типа Канады, например, где в зеленом движении более половины составляли анархисты. Как феминистки создают различные институты гендерных исследований, где занимаются своей половой лженаукой, как коммунисты в СССР создали Институт марксизма-ленинизма, где с лупой изучали пыльные тексты «основоположников», так зеленые создали в Вермонте Институт экологии, который строчит и распространяет прокламации о необходимости жить в равновесии с природой и изо всех сил беречь ее.

В результате «зеленой революции» в США за четверть века было принято более 300 законов о защите окружающей среды, причем самый толстый из них содержит 800 страниц текста!

В Европе зеленые боролись против строительства аэропортов, атомных станций, дорог, то есть против инфраструктуры цивилизации. И Россия тут не отстает от Европы! Одним из типичных проявлений этой зеленой дури в наших условиях является так называемое движение в защиту химкинского леса от строительства автострады Москва – Санкт-Петербург. Ничего особенного из себя не представляющий химкинский лесок, замусоренный пивными бутылками и использованными презервативами, на какое-то время стал буквально символом оппозиции! К счастью, нашим защитникам химлеса, в отличие от их английских коллег, отстоявших небольшой лесок в предместьях Лондона, не удалось спасти страну от автострады, которая все же будет построена там, где удобнее людям, а не деревьям.