Между Мирами

Пожалуй, вернее всего назвать нас Привратниками — ибо мы пропускаем существ из Мира в Мир. Но мы зовём себя просто работниками Станции.

— Я, между прочим, поручился за тебя, — бурчу я.

Джули весело пихает меня в бок локтем:

— Что, хочешь воспользоваться своим служебным положением?

— Если бы не я, тебя бы даже за стойку не взяли, — укоризненно отвечаю.

— Ага, — охотно согласилась оторва.

Согласно вполне терпимой Конституции Евросоюза от 2301 года, Джули нарушила целую кучу законов и обязательств. Когда её в очередной раз «повязали», девушка проявила паранормальные способности — и ускользнула из камеры, заблокированной электронными ключами. Вот тут-то ей и заинтересовалась Организация.

Ньярлатотеп, Ползучий Хаос [13], явился за Джули прямо в трущобы Гарлема. Он довольно симпатичный приятель — куча щупалец, слизи и атмосфера сладкого безумия. Джулия осталась в восторге. По-моему, они даже договорились о свидании.

Джульетта выросла, остепенилась, и работает на Станции уже почти год. Она утверждает, что делает это лишь для того, чтобы избежать помещения в исправительные заведения Конфедерации, но я-то знаю — это просто отговорка. Для Джульетты это место как будто создано: такой безумной мешанины народностей, пантеонов и персоналий не встретишь более Никогда и Нигде. Джулия влюблена в Станцию. А я влюблён в неё.

И она отказывает мне уже в третий раз.

— Ты — воплощение вселенского зла! — в сердцах бросил я.

— Примерно так, — ухмыляясь, подтвердила она.

— Чёрт с тобой, — в раздражении отвернулся я к клиентам.

Они терпеливо ожидали завершения перепалки. Я проштамповал билет прозрачной девушке, состоящей из воды — одной из древнегреческих нимф. За ней стояла женщина. Не менее прозрачная. Сквозь неё была насквозь видна Станция: высокий потолок и титановые крепления.

Нет ничего необычного в том, чтобы встретить на станции призрака. Можно сказать, это в норме вещей. Привидения частенько следуют транзитом: из Страны Снов в Страну Фантазий, а некоторые задерживаются и у нас. В Реальном Мире.

В любом из тысячи измерений.

А потому я отнёсся к ней лояльно. Улыбнулся и кивнул:

— Предъявите купон.

Талон у неё был. Она сжимала его в руке.

— У меня пропал сын, — сказала она. — Помогите.

Её голос напоминал завывание ветра среди скал.

— Ваш сын живой или из эктоплазмы [14]? — спрашиваю я её.

Она качает головой.

— У меня пропал сын. Помогите….

— Где он пропал? — терпеливо уточняю я.

— У меня пропал сын. Помогите….

Я вздыхаю. Вот же везёт! Возможно, женщина — низкоуровневый фантом, который способен лишь твердить одно и то же. Однако, у неё билет. Возможно, история про сына — правда.

А это сулит неприятности.

Хорошо, если вышеупомянутый отпрыск — коммивояжер лет сорока с пивным животом. Или безвредный дух, не питающий враждебности к людям. Но следует предполагать худшее. Кто знает, какие дети могут быть у привидений? Незарегистрированный бесёнок или пак [15] может натворить на станции такое… Детей к нам пускают лишь в крайних случаях. Каким образом он умудрился потеряться? Я вздохнул. Работёнки прибавилось.

Кто вообще пропустил эту парочку через Врата?

Я повернулся к Джулии.

— Юля, атас. У нас есть работёнка.

— Так точно, сэр, — весело салютует она.

Лучше бы она с такой же охотой согласилась на свидание.

— Куда направимся, Повелитель? — смеётся моя протеже.

В двух словах объясняю ей ситуацию.

— У нас тут потерялся ребёнок словесно ограниченного фантома. Пусть Клавдиус займётся рутиной.

Клавдиус — молодой сатир на испытательном сроке. Он появился на Станции позже Джульетты — но порой казалось, что он на ней родился. У него курчавые волосы, прикрывающие изящные рожки, и лицо выпивохи и записного гуляки. Козлиные ноги дополняют его образ. Сатир — счастливый обладатель непринужденного обаяния, которое позволяет ему кадрить красоток. Вот и сейчас, он флиртует со смешливыми смуглянками во флорентийских костюмах. Как ему это удаётся? Взять, что ли, пару уроков?

Джули берёт его за шерсть и утягивает за стойку.

— Будешь здесь, — наставительно ухмыляется она. — А мы пошли.

Впрочем, Клавдиус не обижается. Он охотно переносит своё внимание на быстроглазую джиннию [16], протягивающую ему билет.

* * *

Врата, ради которых и была возведена Станция, представляют собой порталы в Другие Миры. Станция — словно один огромный Зал Ожидания, вокзал, от котого отходят поезда в другие измерения. Хотя, на самом деле никаких поездов нет. Лишь огромные, сработанные из стали и космических сплавов, арки — напичканные сложнейшим электронным оборудованием, которое разрывает ткань Пространства и Времени.

Никакой магии, всего лишь наука.

Магия пришла на Станцию уже потом.

Ибо в некоторых мирах «бал правили» демоны, вампиры, призраки или Боги.

* * *

Неприятности происходят на Станции с завидным постоянством, дискредитируя само понятие «необычного».

Традиционно, Врата должны работать лишь в одну сторону. Но порой, что-нибудь зловредное, пакостное и особенно могущественное всё-таки исхитряется прорваться С Той Стороны.