Меж степью и Римом

Никаких сомнений у него не возникло. Как военачальник, он понимал, что будучи атакованными с двух сторон, печенеги если и не будут вчистую разгромлены, то понесут очень серьезные потери. А потерпевший такое поражение походный хан обязательно не только слетит с этого высокого места, но и его племя сполна хлебнет горя. Зато если большая часть воинов этого самого племени сумеет выбраться из ловушки, оставив там остальных, то тут возможны разные пути. В том числе и почти неплохие.

— Я выполни все, как ты велел, хан, — склонился он в поклоне, не слезая с коня. Надо спешить, иначе и до нас доберутся.

— А что сейчас?

Поскольку вопрос был задан не ханом, а его сыном, Ликир бросил быстрый взгляд на своего повелителя. С удивлением не обнаружив ни малейшего признака негодования, старый пройдоха предпочел не искушать судьбу и покамест плыть по течению реки.

— Когда я уже скакал сюда, со стороны стана Хальфдана заметна была конница. Та самая, про которую мы думали, что он будет с ней прорываться. Она свежая, отдохнувшая, а большая часть нашей уже была в бою.

Дальнейших объяснений не требовалось. Чтобы успешно оторваться от конницы русичей, оставшимся на боле боя и отражающим атаки двух частей войска Хальфдана печенегам потребуются свежи лошади. Именно свежие, поскольку на уже утомленных им далеко не уйти. А они, свежие, тут Оставить лошадей спасти немалую часть таких же как они печенегов, сынов степи. Но тогда Гила, их родное племя, потеряет куда больше, чем было бы допустимо. Не оставить, погнать табуны за собой обречь многих и многих на смерть или полон.

Вскоре воины племени Гила во главе со своим ханом, понукая лошадей, со всей возможной скоростью рванули в направлении, которым еще можно было уйти из захлопывающейся ловушки. И топот множества копыт хоронил надежды многих выбраться из нее

Глава 7

Июнь (кресень), 988 год. Поле битвы возле реки Южный Буг.

О поле, поле, кто тебя усеял дохлыми телами Точнее говоря, множеством не только дохлых, но и полудохлых, часть из которых проявляла признаки жизни, другая же таилась, надеясь переждать, а под покровом темноты ускользнуть.

Тщетные надежды. Приказ проверить все без исключения тела и добить еще дышащие был отдан, принят к исполнению и уже начинал реализовываться. Разумеется, это дело было поручено варяжской братии, а не простым воинам-ополченцам. У последних могла ненароком дрогнуть рука, да и вообще, добивание подранков дело не самое приятное, к нему привыкнуть надо.

Ничуть не отвлекаясь на временами доносящиеся со стороны поля боя крики, я был занят тем, что обсуждал с Ратмиром Карнаухим и Магнусом наши дальнейшие действия. И если жрец Локи был спокоен, то Карнаухому на месте не сиделось. Бывший вольный ярл больше всего хотел поучаствовать в преследовании разбитого врага, но увы, этого удовольствия ему сегодня не видать. Конников вел тысячник Гостомысл, ну а в качестве надзора рядом с ним присутствовал Лейф Стурлассон. Сам он не был мастером конной войны, поэтому лишь на наблюдение и был пригоден. Время же пеших воинов пока не пришло. Пока! Но придет несколько позже. Кстати, именно это, в числе прочего, мы сейчас и обсуждали.

Обсуждение после победы. Обсуждение того результата, что она принесла и того, как именно все это было достигнуто. Мысли сами собой соскользнули в недавнее прошлое

* * *

Выдвинутые четыре тысячи в четырех малых хирдах успешно давили на печенегов, одним фактом своего натиска приковывая большую часть войск врага и внимание их командиров. Как раз то, что и требовалось второй части нашего войска под командованием Карнаухого и Стурлассона. Когда их наконец заметили, то все, что было на пути пятитысячной силищи полторы тысячи печенегов, пустьи конных, но явно не из личной ханской «гвардии». Заслон был опрокинут с большими для того потерями, оставшиеся разбежались, давая возможностьчастично отрезать основную массу ханских войск от отступления. Еще бы немного, но увы

Некто, управляющий войсками врага, сумел в кратчайшие сроки развернуть несколько тысяч, до этого сконцентрированных на тех четырех хирдах, бросив высвободившиеся силы на отражение новой угрозы. А сумев, неожиданнорванул в сторону, уходя во все еще свободный сектор, бросая основную часть собственных войск на произвол судьбы. Признаться, я даже опешил от такого роскошного подарка.

Мара-азм! По сути, это действие давало возможность не просто нанести сильный урон печенегам, обратить их в бегство, но попросту «множило на ноль» всю остававшуюся группировку войск. Те немногие счастливчики, что сумеют вырваться, организованной силой являться никак не будут. Хотелось понять мотивацию нашего невольного и неожиданного доброхота, но без особых усилия я запихнул это желание за задний план сознания. Успеется, сейчас главное битва! Бегут? И отлично, нам только на руку, что противника становится меньше. Выпуская малую часть, получаем возможность уничтожить большую.