Меж двух миров

— Я даже сообразить толком ничего не успела, — говорила я, уставившись в пол, чтобы не выдать себя ненужным волнением. — Передо мной появилось белесое тело. Ну, примерно как в передачах про сверхъестественное рассказывают. — Мне вдруг пришла в голову мысль: рассказывать о случившемся следует так, как будто я действительно знаю обо всем лишь из людских представлений о мире. — Он протянул свои руки ко мне, будто пытаясь схватить меня. Я испугалась, попыталась оттолкнуть его от себя. И он рассыпался.

— И з-значит ты с-совсем не пос-страдала?

— Ну, не то, чтобы… Страшно было. И плохо. Проспала потом сутки.

— И приз-зрак ничего тебе не с-сказал?

— Что вы! Разве можно говорить с призраками? — отмахнулась я. И доверительно прошептала, как любила делать моя пожилая соседка из прошлой жизни, сообщая «важную» бессмысленную новость: — Говорят, что лишь люди с особым даром могут говорить с ними. Но я считаю их шарлатанами. Я думала, что и т’эйхе не способны иметь дело с потусторонним. Если бы я не увидела призрака своими глазами, я бы решила, что это чья-то злая шутка.

Король некоторое время молчал, обдумывая мои слова. А я надеялась, что он поверил сказанному. И вдруг он спросил:

— А почему ты тренируешься со Стражами границ, а не с придворными воинами?

— Я никого, кроме Стражей на момент начала тренировок не знала. И попросилась к ним, а они мне не отказали.

— Хм, а я думал это из-за Аарона, — я вздрогнула от неожиданности, а король продолжил, довольный произведенным эффектом: — Я слышал, что вы с ним очень близки.

Я несколько растерялась от его слов. Они тронули в душе те струны, о которых я не хотела, не должна была вспоминать. Я даже не сразу нашлась, что ответить.

— Аарон… — медленно начала я. — Да, он помог мне. С выбором учителя. Но Том… погиб. Я теперь больше сама по себе прихожу к ним. Компания мне все равно нужна…

В руки попал шнурок от ножен Кейла, который я теперь теребила. В комнате повисла напряженная тишина. Я погруженная в свои мысли, не замечала ее. Перед глазами стоял образ Аарона. И мне, как никогда, хотелось сейчас оказаться в его надежных объятиях. Голос короля прозвучал громом:

— Так значит, я могу рассчитывать на место в твоем сердце?

Меня передернуло от одной мысли о близости короля. Видимо эмоции слишком ярко отразились на моем лице, потому что король вдруг засмеялся:

— Не пугайся. Я шучу.

Я деланно улыбнулась в ответ. Но в душе поселился еще один червячок страха: а вдруг не шутит? Но король сменил тему, обратив внимание на мой клинок.

— Кейл, — медленно проговорил он, в глазах его загорелся огонек раздражения. — И как тебе удалось заполучить его?

Немного растерявшись, я спросила совета о том, что ответить, у Кейла. И готова поклясться, если бы Кейл был т’эйхе (или человек, кому как удобнее), то сейчас он бы в наглую таскал сладости со стола и корчил королю рожи. Я едва сдержала улыбку, и ответила:

— Он как-то сам попался мне в руки. А потом все говорили, что он сам выбрал меня, — пояснила я. — И что именно поэтому я и нашла его.

Король нервно стучал пальцами по подлокотнику своего кресла и сощурив глаза смотрел на висящий на моем поясе меч. А тот еще усерднее корчил ему свои воображаемые рожи. Или я это снова придумываю?

— Ты говорила, что у людей есть какие-то передачи о призраках. Что это? — вновь сменил тему разговора король, отводя взгляд от Кейла.

И я рассказала ему о телевидении, которое т’эйхе до сих пор не наладили в поселении, об увлечениях некоторых людей сверхъестественным, о сомнительных доказательствах существования потустороннего. Сейчас, глазами т’эйхе при всех полученных от Тантеров знаниях, многое виделось мне иначе. Но я рассказывала все так, как воспринимала это, будучи человеком. Потом король спрашивал меня о жизни людей, и я охотно отвечала. Эта была та часть моей жизни, о которой почти не приходилось лгать. И это вдохновляло на разговор.

За все время нашей беседы остальные члены королевской семьи практически не подавали признаков жизни. Пока я была отвлечена разговором, они воспринимались почти так же, как стоящая рядом мебель. Но редкие движения привносили в их присутствие что-то жуткое.

А еще я поняла одну вещь — почему король не может загипнотизировать человека. В те моменты, когда я привычно сосредотачивалась на ауре, пытаясь уловить эмоции собеседника, мои мысли начинали путаться. Король ни на мгновение не прекращал попыток пробиться сквозь мою защиту. Потом мне даже казалось, что в эти моменты я видела торжествующие огоньки в его глазах. Но когда я снова возвращалась мыслями к другим вещам и забывала о силе ауры, ничего подобного не происходило. То есть, чем меньше разум соприкасается с собственной аурой — тем лучше? Но ведь и совсем без ее силы оставалось не хотелось. Раз уж она есть — надо пользоваться. Быть может, когда я лучше смогу контролировать свою ауру, удастся подсовывать под щупальца короля ее «мертвые» части.