Меценаты зла

– Лино прав, – кивнул Мацуда, но ружье с предохранителя снял.

– Вернемся на корабль, подождем, пока ситуация не разрешится, – предложил Громов.

Трое мужчин начали пробиваться по узкому трапу сквозь поредевший поток пассажиров обратно на корабль. В коридоре они встретили еще пятерых ученых, не желающих покидать корабль. Все держали в руках оружие.

Кирилл нажал на кнопку, переборка не шелохнулась.

– Все двери закрыты, – сказал ближайший к ним мужчина. – Подозрительно, не правда ли?

– Обратного рейса, похоже, не будет, – кивнул Кирилл и двинулся к выходу оценить ситуацию.

Мацуда и Лино зашагали за ним.

– Прошу всех покинуть корабль, – раздался голос капитана, сильно потерявший приветливость.

– Иди в задницу, – откликнулся высокий и широкоплечий здоровяк, державший автомат с такой легкостью, словно это был дамский пистолетик.

В паре сотен метров от корабля стоял вертолет. Из него вылезли двое военных. Один из них держал в руках громкоговоритель. За тонированными стеклами вертолета Громов смог разглядеть еще не меньше дюжины солдат.

– На борту прибыли диверсанты – враги Тайлы, подрывающие ее экономические и политические силы, – сказал военный. Затем махнул левой рукой и добавил: – Ученых прошу отойти в сторону до завершения операции по задержанию преступников.

«Слава Черной Невесте, что я не уговорил Жака лететь на это безнадежное предприятие, – подумал Кирилл, и тут же пришла злая мысль: – Довериться пиратской шлюхе! Ну что за идиот?! Почему я решил, что она презирает Тайлу так же, как я? Королева пиратов, черт бы ее забрал».

– Эта сука чувствует ложь. Но все ее соловьиные речи оказались чистой воды враньем, – словно услышав его мысли, проговорил Мацуда.

– Может, Королеву все-таки можно обмануть? – спросил Лино. – И предала нас не она?

– Поверь, дружище, нам от этого не легче, – улыбнувшись плотно сжатыми губами, произнес Кирилл.

К военному подъехало два джипа, и он продолжил после затянувшейся паузы:

– Я требую, чтобы преступники Джон Кесслер, Фокс Моллисон, Мацуда Хасимото, Андрей Злобин, Таи Сибата, Кирилл Громов, Лино Моретти подошли сюда с поднятыми руками. Любое сопротивление будет караться смертью.

Сзади кто-то заматерился по-русски, у двоих вырвалось слово «fuck». Человек десять сразу начали палить в сторону военных. Еще полдюжины мужчин бросились к кораблю. Предсмертный хрип военного, усиленного громкоговорителем, пронесся над пустыней как боевой клич ада.

На песок упали трое замешкавшихся ученых, не сошедших с линии огня. Застрочила пулеметная турель вертолета, джипы рванули к кораблю. Из одного солдат вывалился за борт и застыл в желто-белом песке. Около судна лежало полдесятка трупов, шестой человек с простреленными ногами пытался ползти по трапу. Но еще десяток пуль прошили ему спину, и он замер, словно гигантский красно-коричневый червяк.

«Захватить корабль? – начал лихорадочно размышлять Кирилл. – Все переборки закрыты. Выйдешь наружу – превратишься в решето. Мы можем дать отпор только в этом коридоре. Но первыми сюда войдут не солдаты, а газовые гранаты».

Кирилл побежал по коридору, ища отсек со средствами индивидуальной защиты, куда доступ был открыт всегда. Заскочив в помещение, он схватил с полки четыре новых упаковки. В каждом ящике лежало пять кислородных масок. Так же бегом Громов вернулся к новым боевым товарищам. Мужчины расхватали маски, быстро закрывая ими лица.

– Сечешь, – одобрительно сказал здоровяк с автоматом.

Одна упаковка масок так и осталась нетронутой. «Четырнадцать человек против армии Тайлы, – подумал Кирилл. – Чудный расклад».

– Эх, вертолет захватить бы, – сказал кто-то приглушенным маской голосом.

– И что? – тут же взвился Лино Моретти. – Собьют на раз-два.

В коридор влетело сразу полдесятка газовых шашек. Когда зеленоватый дым немного рассеялся, в корабль вошли солдаты-штурмовики в бронированных доспехах.

– Немедленно покиньте корабль! – прокричал в динамики капитан. – Вы здесь все разнесете!

– Сам нас потом вытащишь, – сквозь зубы ответил здоровяк, нажимая на курок.

Лазерные импульсы, сгустки плазмы, пули из карбида вольфрама, лучи парализаторов полетели в штурмовиков. Воздух сразу наполнился свистом, вспышками, черным дымом. Солдаты ответили шквалом огня, добавляя к общей какофонии вскрики раненых. Шары плазмы и лазерные импульсы плавили доспехи, обжигая их обладателя. Бронебойные пули ввинчивались в металл, чтобы ужалить нежную плоть под толстым панцирем. А парализатор Лейбона, казалось, и вовсе не знал преград. Стоило Кириллу попасть в голову, как штурмовик падал, словно старик, получивший обширный инсульт.

Громов стрелял по таким же, в сущности, невинным людям, оказавшимся в ненужное время в ненужном месте. Злость от осознания, что он через несколько секунд умрет, заставляла вновь и вновь жать на спусковой крючок. Он стоял на одном колене, прижавшись к стене. Сердце в который раз пропускало удар, когда Кирилл ловил лысым черепом ветерок от пролетающей пули.