Метка Каина

Это был первый автомобиль, который они увидели за целый час. Дэвид промчался мимо машины; ее водителем был крупный мужчина, похожий на немца. Он мигнул фарами, когда они его обогнали: два раза вспыхнули серебристые круги в мерцающем от жары воздухе.

Ангус продолжил:

— Так что, как видите, Мигель просто воспользовался ситуацией, чтобы… кого-нибудь зажарить. Да, он получил ответ, но его импульсы, его тяга оказались сильнее. Чего он хотел на самом деле, так это попробовать человеческую плоть. Получить кусок побольше. Это был шанс удовлетворить свои самые дурные потребности. Он просто не в силах был удержаться.

— А теперь что?

— Он будет гоняться за Элоизой. В конце концов, это работа, которую он должен сделать. Уничтожить результаты экспериментов и прервать наши исследования, а потом убить Элоизу, последнюю из каготов.

В голове Дэвида вспыхнула пугающая мысль.

— Ангус… а Элоиза что, тоже сумасшедшая?

— Нет. Совсем не каждый кагот страдает от этих синдромов. С ней все в порядке. Да и множество каготов абсолютно здоровы… то есть были здоровы. В особенности в самом начале их изоляции.

— А потом?

— А потом, с течением столетий, генетический фонд иссяк и стали распространяться разного рода генетические нарушения, и здоровые каготы стали редкостью, а несчастные безумцы подвергались еще худшим преследованиям, как люди из проклятого племени, и в результате их возможность освежить генофонд стала еще меньше. Они просто вынуждены были заключать близкородственные браки, потому что не могли найти партнеров на стороне; не исключено, что они дошли и до прямого инцеста. А от этого появлялось еще больше каннибалов, и кретинов, и насильников с перепончатыми пальцами… Нам бы лучше заправить машину.

Заправочная станция возникла как-то вдруг, как некий аванпост сложного и разветвленного бизнеса в унылой безлюдной пустыне. У заправки стоял мини-фургон с полудюжиной монахинь, черных монахинь с улыбчивыми черными лицами, смеющихся. В тени сидели два байкера; они обливали водой из бутылок сожженные солнцем лбы.

Набрав воды и заправив машину, беглецы купили орехов, вяленых яблок и несколько полосок вяленого мяса. Потом снова сели в машину. Бесконечная черная лента дороги продолжила разматываться в пустоте.

Ангус все продолжал говорить, как будто видел в беседе способ заглушить воспоминания о том, через что им пришлось пройти. Дэвид был только рад этому; он и сам постоянно гнал прочь мысли о том, чтоони все пережили прошлой ночью.

— А теперь вы мне скажите, вы оба, — заявил Ангус, отпив немного воды из бутылки. — Нам ведь необходимо знать, кто именно нас предал, так?

— Да…

— Но мне кажется, это совершенно очевидно. Это ведь ты?

— Нет, — удивленно ответил Дэвид.

Ангус продолжил недовольным тоном:

— За тобой начали присматривать еще там, в Свакопе. И тот парень, Ганс Петерсен… Он ждал тебя. Ты думаешь, что ты и вправду вот так случайно наткнулся на него и он любезно согласился подбросить тебя до нашего лагеря? Да ничего подобного. Я сразу заподозрил неладное, когда ты появился, но я был рассеян, как последний дурак, и ничего не предпринял. Просто не подумал.

Дэвид возразил:

— Не думаю, что это он нас выдал. Нет, он…

— Да чтоб тебя… это был он! Слоновий человек. Он хорошо известен в Намибии, он ненавидит нацистов, ему ненавистен любой намек на расистскую науку. Ему, скорее всего, сказали, что мы продолжаем эксперименты Фишера, и он согласился помочь — чтобы узнать, где мы… я так предполагаю.

— Мы не говорили ему, зачем сюда едем.

— Он уже это знал.Кто-то в Свакопе ему сказал, и он был готов подружиться с тобой, чтобы ты выдал ему местонахождение Элоизы… к счастью, я уже отправил ее отсюда… — Еще один глоток воды. — Ну, как бы то ни было, черт побери, мы добрались. Вот он, город ублюдков.

Они въехали в довольно большой город, окруженный заправочными станциями и металлическими бунгало. Вокруг торчали белые вышки телефонных ретрансляторов на голых пыльных холмах. В такой жаркий час улицы были широкими и безжизненными. И все они носили пышные немецкие наименования: Банхофштрассе, Кайзерштрассе… Крупные собаки бегали за высокими проволочными оградами. Девушки с кофейной, с оранжевым оттенком кожей смеялись перед розовым строением с вывеской: «Бассейн». Дэвид опустил стекло и уставился на покупателей, заходящих в супермаркет «Спар».

Люди здесь были ошеломительно красивыми. Как Альфонс. Кофейного цвета кожа, миндалевидные глаза, невероятно изысканно очерченные скулы…

— Да кто такие эти бастеры?

Ангус объяснил:

— Это потомки смешанных союзов… союзов между крепкими, здоровыми немецкими поселенцами и миниатюрными людьми койсанских племен — прославленных бушменов из солончаковых пустынь, возможно, также нама и дамара. Это тоже племена миниатюрных людей. Немцы и бушмены давали потомство в XVIII и XIX веках. В Капской колонии. Здесь поверни налево… вот тут, приехали… — Голос Ангуса надломился. — Здесь живут родные Альфонса. Я познакомился с ним в университете в Виндхуке. Мне был нужен помощник… он был так прекрасен… прекрасный бастард из Рехобота…